Условный рефлекс - страница 80
Но нас фотографируют, долго, так что уже звереть начинаю от всех этих «встаньте туда, нет туда, пожалуйста, обнимите супруга»… Наконец, когда фотограф просит нас изобразить свадебный танец, шепчу тихонько:
— Что происходит?
— О чем ты, малыш? — нежно отвечает Эмир.
— Ты ужасно напряжен!
— Что ты, я безумно счастлив!
— Нет, я же вижу! Не надо лгать, пожалуйста! Эмир, ты о чем-то жалеешь? Или снова неприятности на фирме? Мы поклялись друг другу, что будем делиться всем! А ты уже на нашей свадьбе нарушаешь…
— Хорошо, я признаюсь, — вздыхает Эмир.
— Пожалуйста, молодожены, еще пару минут внимания! Не разговаривайте, я же снимаю, — вмешивается фотограф.
— Нет, мы закончили, — рявкает Эмир, и бедняга чуть ли не роняет свою камеру, отскакивая подальше. Багримов дергает меня на себя, оказавшись в горячих объятиях начинаю трепетать, всматриваюсь в любимые черты в поисках ответов.
— Никогда не сомневайся во мне! В нашей любви! — голос полон обиды и гнева. — Все дело в чертовом костюме! Я, конечно, сам кретин, что влез с этой идеей и пошел до конца… Ты же не мужской дизайнер…
— Что? Все дело в костюме? Как? Он сидит на тебе идеально!
— Он немного жмет… плечи сводит. Но ты не виновата.
— Но что же делать? Как же дальше… у нас еще ресторан…
— Ради любви я все снесу, — усмехается Эмир. — Я люблю тебя, Солнцева. И сам виноват в истории с примеркой. Хотя о ней не жалею и никогда не пожалею. Самое яркое эротическое воспоминание…
Мне ужасно стыдно, дизайнер называется! Как я могла настолько опростоволоситься? Я шила костюм тайно, без примерок, но была уверена в своем опыте, хоть и не в мужской одежде. Эмир заказал костюм для свадьбы в дорогущем магазине, но я «обрадовала» любимого, за день до церемонии преподнеся свою работу. Он же просил костюм! Вот и пожалуйста!
Но мой мужчина — настоящий борец, стойко выдерживает все: объятия и поздравления, ресторан, первый танец молодоженов. А потом мы сбегаем, садимся в такси и мчимся в гостиницу, которую сняли неподалеку от аэропорта. Потому что завтра у нас ранний рейс на Багамы. Чемоданы собраны, все готово к недельному отпуску. Больше, увы, не можем себе позволить…
Можно сказать, вбегаем в номер и первым делом Эмир сбрасывает пиджак, а потом и брюки… Я же, снова завороженно наблюдаю за его стриптизом. Сажусь на краешек кровати…
— Уфф, — выдыхает мой муж с облегчением. — Думал чертовы брюки мне все хозяйство раздавят!
— Прости меня… я правда не нарочно…
— Ничего, — Эмир заключает меня в объятия. — Это не важно. Даже… своеобразно. Пройти через тернии… только теперь, Солнышко, ты должна показать мне звезды!
Эти слова заставляют меня покраснеть, прямо чувствую, как горит лицо и это конечно не ускользает от мужа…
— Детка, я не хотел пугать тебя или намекать на уж совсем неприличное. К нему мы будем двигаться очень медленно… постепенно… — Эмир осекается, словно погрузился в фантазии и забыл о чем хотел сказать. — Да… медленно, — повторяет охрипшим голосом. — А пока, я лишь хочу чтобы ты любила меня.
— Я люблю тебя! — вырывается у меня. Ты ведь знаешь это? Пожалуйста, скажи, что знаешь!
Любимый наклоняется ко мне, протягивает руку к лицу, сжимает мой подбородок.
— Мы так долго и по-идиотски шли к этому… Могли бы уже давно быть вместе.
— Ты сам сказал про тернии.
— Я много чего говорил… столько глупостей, черт, — стонет мне в губы. Эмир обводит пальцем контуры моего лица и, наконец, припадает к моим губам поцелуем, полным клятв и обещаний. Поцелуй человека, который полностью отдает себя своей половинке.
Сейчас я как никогда ясно вижу наше будущее, детей, совместную жизнь. Все о чем я совсем недавно не могла и мечтать, воплощается в реальность. И верю, что Эмир разделяет все мои чувства.
Жадно изучаю его обнаженное тело, точно злой волк — трепетного ягненка. Рот наполняется слюной.
— Не смотри на меня так, Солнышко, иначе заведусь чересчур сильно. Ты же ходить завтра не сможешь…
— Заткнись, Багримов, иди ко мне, — облизываю пересохшие губы.
Кровь жаркой волной бьет в голову, тело покрывается испариной. Встаю на колени прямо на постели и смотрю на него, жадно впитывая то, как темнеют глаза мужа, как натягиваются черты его красивого лица…
— Чур не просить пощады, — бормочу хрипло, поражаясь собственной раскованности.
***
Наша брачная ночь полна стонов, требований и клятв. И тихого шепота глубоких признаний, откровений. А рассвет — самый яркий из тех что видела за свою жизнь.
— Никогда не думала, что замужество может быть таким прекрасным, — шепчу уткнувшись в плечо любимого. — А ты?
— Я вообще никогда не думал о женитьбе, — признается Эмир чуть посмеиваясь, а я в ответ легонько бью его кулачком в плечо. Муж крепче сжимает меня в объятиях, наматывая себе на палец мой светлый локон. — Я люблю тебя детка. Больше чем можешь себе представить. И я не мог… но тем не менее.
— И я не могла, — вдыхаю. — Это так странно… как в кино.
Еще долго лежим, лаская друг друга, хмелея от счастья. А потом начинаем метаться как угорелые по номеру, опаздывая в аэропорт…
***
Мои подруги, которые неожиданно объявились, причем, надо заметить, с регулярностью раз в месяц, приезжая в Москву на поиски «Багримовых»… так вот, мои старые школьные, университетские, подружки по работе и прочие знакомые, в один голос на совместных посиделках твердят, что чудес не бывает и что такие бабники как Эмир не меняются. А я с ними и не спорю. Пусть ищут «Багримовых» и проверяют на них свои теории! А в моей семье — все замечательно. Эмир — невероятный муж и прекрасный отец. Нашему сыну пока еще только год, но отец бесконечно горд им и уделяет очень много времени. Мы делим буквально все обязанности по заботе о сыне на двоих. Никаких нянек, никаких бабушек. Хотя моя мама переехала к нам. И сестра с племянником. Нам пришлось купить большой дом, точнее говоря, поместье, не хуже чем у Тодоровых. В основном из-за Дамира — так мы назвали первенца. Не хочется растить ребенка в городе, пуст бегает по травке, дышит свежим воздухом. Да и беременным свежий воздух полезен, а я сейчас на втором месяце. Очень хочется, чтобы в этот раз у нас получилась дочка. Мы уже обдумываем имя для нее, споря до хрипоты… В одном солидарны — она будет самая красивая, в папу, и умная — в маму. Хотя Дамир взял от нас черты внешности, можно сказать, в равной степени. Особенно меня умиляет, что у нашего сына голубые глаза отца и… мои кудряшки. Так что не будет преувеличением сказать, что он похож на ангелочка!
