Любимец моих дьяволов - страница 30
— Да, мы пара, — заявляет Лизка, оборачиваясь к Бурмистрову и его жене, а у меня кулаки сжимаются. Предупреждал же, сука, чтоб не смела…
— Очень рада за вас, — улыбается Василина. У нее красивая улыбка, но замечаю натянутость. Не одобряет мой выбор? Бл*дь, и я с ней солидарен!
— И давно вы вместе? — спрашивает Артур, но тон скучающий, явно только ради приличия продолжает этот разговор.
— Нет, — вырывается у меня.
— Да, — отвечает Лизка.
Почти одновременно. Отлично, ведем себя как клоуны.
— Все так относительно, — певуче объясняет моя новоиспеченная девушка. А я беру ее за руку, и улыбаясь, сжимаю чуть крепче чем нужно. Предупреждая, что нарвалась.
Зачем она это сделала? Из жалости? Неужели не понимает, что эти слухи до родителей дойдут? И как будем оправдываться?
Скорос окликает Таисия, она отходит, Артур тоже не выказывает больше к нам интереса. Остаемся наедине с Лизкой. Замечаю что Лика, флиртующая с парочкой молоденьких пацанов, бросает в мою сторону многозначительные взгляды. Чувствую, что костюм душит меня. Нестерпимо хочется скинуть пиджак, развязать галстук. Завидую Бурмистрову, который не парясь напялил на празднование белую футболку и джинсы. А я дурак решил, что официальный вид поможет мне отгородиться от всего…
Находиться в этом доме уже по-настоящему нестерпимо. Набираю номер такси. Длинные гудки, нет ответа от оператора. Черт, о чем я думал? Новогодняя ночь, да еще и ехать за сто километров от города. Почти нет шансов. Если только заплатить кучу денег. Но я уже на все готов, лишь бы свалить отсюда.
Лизка по-прежнему стоит рядом. Удивленно смотрю на нее — почему не ушла? И только сейчас понимаю, что до сих пор крепко стискиваю ее руку… Отпускаю, и Белоснежка выдыхает облегченно.
— Ты ненормальная? — спрашиваю тихо. Почему не сказала, что больно?
— Кто сказал, что мне больно?
Дура, не надо говорить, это на лице написано. В глазах блестят слезы… Ненормальная, больная на голову мазохистка… Ругаюсь про себя, но это лишь способствует возбуждению. Неожиданная покорность дикой сучки заводит. Снова беру за ту же руку, и с Лизкиных губ срывается стон. Разглядываю. Так и есть — синяк будет, в том месте где сжимал — сильно покраснело.
— Извини. Я не специально.
— Знаю. На Скорос засмотрелся. Надо же было на ком-то выместить. Понимаю, не парься.
— Заткнись, — шиплю. — Сама виновата, зачем цирк устроила? Когда уяснишь, что не нужна мне твоя помощь?
— Уже поняла, пошел на хрен! — но голоса не повышает, только для моих ушей сказано, едва слышно.
— Больше никаких штучек, — предупреждаю два сдерживая ярость.
— Угрожаешь? А то что? Ну давай, придумай. Это ТЫ на меня, Штаховский, работаешь.
— Угрожаешь? — усмехаюсь, пародируя Лизку. Наши лица вплотную друг к другу. Белоснежка облизывает губы и смотрит на мои. С вожделением. Вот сука. Ненависть вспыхивает мгновенно, хочется обхватить и сдавить тонкую белую шею… Может и правда, глубоко внутри я больной на голову маньяк? Хорошо скрывающий свои эмоции? Но сейчас почти потерял самообладание. Ненавижу, когда контроль ускользает. А сейчас он определенно не у меня.
Открываю рот, чтобы сделать последнее предупреждение и в этот момент Белоснежка меня целует. Глубоко. Страстно. С языком.
Первый порыв — отшвырнуть от себя. Я в бешенстве. Нельзя позволять девчонке играть со мной как с игрушкой. Все это мелькает в сознании… А потом цунами вожделения сметает все здравые мысли.
Хватаю сучку под мышки. Притягиваю ближе, вынуждая почти на цыпочки встать. Чувствую дрожь в ее теле, когда перехватываю инициативу и глубоко погружаю язык ей в рот. Она явно не ожидала такого развития событий.
Но мне надоели эти игры. Это довольно непросто — целоваться на глазах у кучи народу. При этом стараться выглядеть влюбленной парой — раз уж Брейкер так хочется, а в глубине души кипеть от ярости. И в то же время желания. Не позволять, давить в себе мысли о том, насколько мягкие и нежные у девчонки губы, и с какой готовностью они раскрылись мне навстречу.
На минуту мир перестал существовать. Все тревоги и сожаления отступили, прошлое забылось. На эти мгновения — только мы двое центр мироздания. Волнующий цветочный запах, исходящий от волос Леа, ее трепещущее тело, прижавшееся ко мне, вкус ее губ — ничего лучше в своей жизни я не испытывал. Рот Лизки оказался теплым и сладким, на мгновение мелькнула мысль что я бы хотел весь вечер ласкать его своим языком. Не прерываясь. Пока не попросит о большем.
Но это табу. Нельзя позволять подобным мыслям завладеть разумом. Это путь в бездну. Поэтому, отстраняю принцеску. Легкий вздох и влажные разомкнутые губы… Малышка одурманена и разочарована. Отступает на шаг и обхватывает себя руками. Черт, что я творю? Но Лизка разве оставила мне другой выход?
Опять же, чтобы не вызывать вопросов кладу руку на плечо Брейкер. Типа все супер и мы — счастливы. Многие взгляды гостей направлены на нас.
Радует в этой ситуации только одно — родителей нет. Даже представить не хочется их реакцию. Хотя, возможно при них Лизка бы на такое не решилась. Только Таисия с подругой… Знакомое лицо — хозяйка агентства, где работала Скорос. С любопытством на нас поглядывают. А вот Анжелика — вскакивает с дивана и убегает.
Еще одно разбитое сердце на моей совести…
К нам направляется Таисия.
— Якоб, мне твоя мама только что звонила…
— Скоро они?
— Нет, — мотает головой Бурмистрова. — На улице буря настоящая. Все замело — еле доехали до своих друзей. Повезло, что в сугробах не застряли. Так что они там на ночь остаются. И завтра… неизвестно во сколько вернуться. Понимаю, ты на такое не рассчитывал. Ольга просила меня извиниться перед тобой.
