Любимец моих дьяволов - страница 51
— С чего бы? — буркаю в ответ. Не нравится мне этот разговор. Ощущение, что закончив петь мне оды, Герман мне дочь в жены предложит. И что тогда делать? Как отказаться от такого подарка?
— Хорошо смотри за ней в Испании, — продолжает по-хозяйски читать мне нотации. — Антонио… он такой остолоп… даром что принц. Хотя он мне нравится. Но пусть ведет себя как положено. С семьей девочку познакомит.
— В смысле?
— А, ты не в курсе? Руки он Лизкиной у меня попросил. Набрался наконец смелости. Вот теперь везет с мамой знакомить.
— Вы согласились?
— Да, хороший Антошка вариант. Принц все-таки. Только тсс, Лизка не знает о нашем разговоре.
— И правда, вариант отличный. Я — могила, никому не словечка. — Отвечаю спокойно, только голос точно охрип разом.
— Ты главное сам руки не распускай, и за другими следи — неожиданно переключается отчего то опять на другую тему Герман. — Ты хоть как сын мне… все равно — что сказал, сделаю. — Язык у мужика совсем заплетался. Высказался и захрапел в кабинете. А я на воздух вышел. Задыхался я в этих элитных хоромах на Рублевке. Но хотя-бы места здесь много, и воздухом можно подышать. Если совсем тошно. По окрестностям побродить…
* * *
Испания встретила нас жарким солнцем и сильным ветром. Летели мы на частном самолете, принадлежащем Лизкиной подруге. Дарья не понравилась мне с первого взгляда. Слишком развязная, надменная, экспрессивная. Терпеть не могу это в женщинах. Как можно назвать слабым полом женщину, у которой хватка как у бульдога? А то, что она именно такая, было видно невооруженным глазом, по поведению со слугами — мадам тащила с собой двух бодигардов и двух служанок.
Впрочем, это ее личное дело, мне посрать. Голова только о своих делах болела, испанская командировка в Коста-Брава совпала довольно удачно — в Барселоне мне нужно было пересечься с одним из посредников Седого. Правда приземлились мы в Жироне, и пока не было возможности даже позвонить — сначала нужно было устроить девушек, перетаскать их чемоданы на третий этаж огромной виллы, которую снял Антонио. Его родственники жили в соседнем поселке, и жаждали посмотреть на невесту, но Леа решила иначе. Захотела отдельно жить, и надо сказать, правильно сделала. Иначе родственники могли бы разочароваться слишком быстро. Но это мои соображения, я никого не посвящал в них. Был сосредоточен и угрюм — что не замедлил отметить Пашка.
— Ты чего такой смурной, Якоб, посмотри какое место шикарное! Никогда за границей не был, хорошо то как! Душевно!
— Думаю в Анапе не хуже, — пожимаю плечами, говорю это из вредности. На самом деле, место — замечательное. Не глянцево-вычищенный курорт, а маленькая рыбацкая деревенька, старинная вилла, где все дышит тишиной и покоем. Перед домом — огромный бассейн, только воды пока нет в нем.
— Напоминает фильм с Кроу, «Хороший год» — не медлит продемонстрировать свои кинознания Павел.
— Точно! — восклицает Леа, как раз оказавшаяся в этот момент рядом. — Обожаю момент, когда Кроу падает в бассейн, а героиня Марион Котийяр включает воду. И он плавает и плавает, в листьях и мусоре, пока вода не набирается, и он еде живой вылезает на берег.
И мечтательно на меня, смотрит. Словно не прочь такую штуку со мной проделать.
Ага. Щаз. Держись от меня подальше, Белоснежка. Папа далеко, Пашка и прочие охранники меня не остановят, если отшлепать захочу. Потому что ничего другого от тебя не захочу уже. Планка, что была поставлена мной много лет назад, вернулась на место. Я ее приварил намертво, больше не слетит. Как бы ты не изголялась, детка. О сексе с тобой больше не допускаю ни единой мысли. Отныне ты табу для меня. Выходи, малыш, за Антонио. Это будет замечательным решением проблемы для нас обоих…
Комнаты охраны и прислуги располагаются на первом этаже, размещаемся по двое, я — вдвоем с Пашкой. Служанки Дарьи вовсю кокетничают с нами, как, впрочем, и со второй парой охранников — надо сказать отдых обещает быть не скучным. По сути охрана двум стервам-подружкам требовалась по большей части от самих себя, дурной головы и виляющей жопы. Но Лизка вроде притихла… Может и правда решила остепениться, замуж выйти. Думать об этом было тошно. Но изменить я вряд ли что-то мог. Только на свои чувства огромный замок навесить. Сцепить зубы и твердить что это лишь похоть. Помогало слабо.
POV Леа
Как ни умоляла отца не посылать со мной в Испанию Якоба, понимая, что это будет пыткой для нас обоих, переубедить не смогла. Наоборот, отчего-то Герман был уверен, что со мной справится только Штаховский. Это было чушью полной. Наоборот, рядом с Якобом я становилась неуправляемой, совершала вещи, которые бы ни за что не сделала в обычном состоянии. Он поднимал во мне уровень адреналина одним своим присутствием. Наркотик, лекарство, афродизиак. Или все вместе. Когда он рядом, и особенно когда жесток со мной, я способна на любое безумие.
Как, впрочем, и он. Его визит в мою комнату был полным сумасшествием. День за днем я анализировала его поступок, пыталась понять, разглядеть, что стоит за ним помимо похоти. Ничего не находила и внутренне корчилась от боли. Почему? Неужели не заслуживаю хоть каплю симпатии? Хоть проблеск сострадания? Но нет. От Якоба была лишь жажда моего тела. Душу же во мне он просто отрицал.
После происшествия с разбиванием гитары, он поставил себе заслон, отгородился от меня. Готовился покинуть эту работу. Во время ежедневных прогулок с Майло я всеми способами узнавала от Павла о планах Якоба. Правда и с другом тот был немногословен. Главное было для меня знать — сейчас нет никакой женщины. Даже на раз-два. Я бы не вынесла. Умирала от ревности, хоть и понимала насколько это жалко.
