Скандальный Роман - страница 125
- Пап, я сняла небольшую квартиру. Сама. Я докажу тебе, что справлюсь со всем в одиночку и без твоей помощи. И собираюсь уволиться из клуба и…
- Квартиру? На Манхэттене? И как ты будешь за нее платить? - его губы сжимаются в тонкую линию.
- Первый взнос я внесла, взяв деньги из неприкосновенного запаса, которые откладывала на поездку в Европу, - слегка гордо сообщаю я. Уверена, он понятия не имел о моей личной «финансовой подушке».
- Может, тебе нужна моя помощь? - немного помолчав, уже без всякой агрессии интересуется он, глядя на меня как-то совершенно иначе.
- Нет, пап. Я очень благодарна тебе, но я хочу сама со всем справиться и показать вам, чего я стою. К тому же мне сделали предложение, от которого я не могу отказаться, - робко опускаю взгляд, ощущая, как вспыхивает кожа щек. - По моей книге, кажется…сериал снимать собираются, - никогда не думала, что скажу эти слова будничным тоном, словно мы обсуждаем один из наших предстоящих семейных ужинов, а не событие, которое, я надеюсь, перевернет всю мою жизнь.
На долгие минуты становится так тихо, что мы слышим гул города и проезжающих внизу машин, и то, как часы, украшенные рождественским красным носком, отсчитывают долгие секунды. Я переминаюсь с ноги на ногу, поглядывая то на задумчивого отца, то на искренне улыбающуюся Стеллу:
- Мартин, это же просто потрясающе…
- Надеюсь, в сериале не будет ничего такого, за что мне будет стыдно, дочь, - выразительно оглядывая меня, произносит отец, нанося мне очередную рану, вновь попадая в самое больное место.
- Возможно, и будет, - поборов дрожь в голосе, спокойно отвечаю я, расправляя печи. - Но я такая, какая я есть, пап. И тебе нужно принять это…либо… - ощущаю, как задыхаюсь, глядя в его глаза, которые столько раз осуждали меня за это. - У тебя нет другой дочери, пап. Вот она я. Другой тебе пока не дано. Может, я не самая идеальная дочь, но я… - закусываю предательски дрожащие губы, ощущая, как невидимый снежный ком раздирает горло. - Очень люблю тебя, пап. И ты самый лучший отец, который у меня только мог быть, - договариваю я и, пряча лицо в раскрытых ладонях, начинаю рыдать во весь голос, чувствуя, как от переполняющих сердце чувств сотрясаются плечи.
- Ох, дорогая… - словно сквозь вату слышу я растроганный голос Стеллы.
Не понимаю, что происходит и как я оказываюсь в объятиях отца, и истошно рыдаю в его идеально белую футболку, пока он нежно поглаживает меня по волосам.
- Все будет хорошо, Руслана. Я тоже тебя люблю. Прости, что наговорил тебе. Я больше ни слова не скажу в упрек твоей работе. Ты можешь рассчитывать на любую мою помощь и поддержку… - сдавленным голосом успокаивает меня папа, но я плачу от этого только сильнее, освобождаясь от боли, накопленной за многие годы. Непередаваемое чувство.
Так странно, что огромный конфликт, нарастающий годами, разрешился за пару минут с помощью трех волшебных слов, которые, наверное, хочет услышать каждый отец от своей дочери.
Давно у нас не было настолько уютного, настолько настоящего семейного вечера. Мы ели пиццу и смотрели «Один дома», болтая обо всем на свете. Я показала папе видео, которые оцифровала со старых кассет совсем недавно - на них мне не больше трех лет, и мы всей семьей отмечаем новый год в своей первой квартире еще в Эстонии.
- Ну, вы даете, - вместо приветствия, бросает Дэниел, возвращаясь с тренировки. Идеальное завершение вечера - потрепать Дэнни за волосы и послушать о том, как идет его подготовка к серии важных игр. Брат присоединяется к просмотру видео и поеданию пиццы, пока Стелла вяжет крошечные носочки для будущего малыша. А я ловлю себя на мысли, что даже несмотря на то, что мое сердце до сих пор растерзанно в клочья, несмотря на то, что раны, недавно нанесенные мне одним человеком, исцелить невозможно…я все равно счастлива.
Я счастлива от того, что вновь обрела дом, свою тихую гавань, где тебя всегда любят и ждут.
Нет ничего прекраснее, чем знать, что я нужна им даже со своими безумными идеями, нереальными амбициями, с криками и истериками, и даже с тем, что мои «выходки» с преподавателем могли испортить отцу репутацию и несколько важных сделок.
Впервые за долгое время с моей души падает непосильный груз, который я несла в себе несколько лет, и вместо него грудь наполняет ощущение теплоты и непередаваемого счастья.
***
После такого замечательного вечера в кругу семьи возвращаться в переполненную коробками пустую комнату в общежитии не очень приятно. За последнее время эта спальня и правда стала мне чужой, потому что большую часть времени я ночевала…в другом месте.
Перед глазами калейдоскопом замелькали обрывки наших воспоминаний, которые вопреки моему желанию не стереть, не вычеркнуть.
Его теплое дыхание, согревающее меня по утрам. То, как целовала его плечи и спину, пока он спал, и шептала всякие нежности в надежде на то, что он слышит все мои слова сквозь сон, и они оставляют след в его душе.
Мой самый лучший.
Мой мужчина.
Воспоминания о том, как мы кружимся в танце под Рождественскую музыку и потрескивание старой пластинки…
Хватит. Стоп! Перестань меня мучить…перестань присутствовать в моей жизни, когда тебя нет рядом, и все мосты разрушены.
Боль от его предательства вновь накрывает меня с новой силой, и, сгорая от жгучих слез, словно кислотой разъедающих душу, я открываю ноутбук и пишу сцену во второй части романа «Его тень», которую откладывала много месяцев. Для написания таких эпизодов нужно находиться в определенном состоянии, и несмотря на то, что оно мне совсем не нравится, перечитав написано утром, я не испытываю желания стереть и удалить к черту всю сцену или вторую часть своего романа.
