Нужным быть кому-то (СИ) - страница 30
— Ох, баба Таня! Вроде и не при делах, а всё замечает!
— Она говорит, опыт не пропьешь, с такой оравой будешь прозорливой! Уж очень мне хочется всех Шишкиных увидеть, мальчики, похоже, те ёще отчаюги!
Палыч хмыкнул:
— Дед Ленин говорит — самый «сурьёзный» — старший Петька, Федяку ты видел, а остальные три… термодинамические, особенно Мишук. Я Ванюшку видел, младшенького, заводила, забияка, юморист, маманю на руках таскает по деревне, вот на юбилее увидим Кольку и Мишука. Только про Мишука не проговорись бабе Тане, там какой-то большой сюрприз готовят, младшие три. Да еще сестрицы подъехать должны, тоже палец в рот не клади! Судя по тем кого я видел уже, ох и дадут жару на юбилее мамани. Валя столько много про их проделки рассказывала, обсмеешься, они росли вместе, вот и попадало всем крапивой от Макаровны.
Приехали раньше начала работы, но в приёмной уже стояла ФФ.
— Я вас жду!
— Что-то случилось? — зайдя в кабинет, спросил Иван.
Фелицата внимательно осмотрела его:
— Ничего не случилось, просто решила пораньше приехать, узнать, как там Лёха с детьми? Игнатьич, у тебя взгляд изменился и выглишь ты как кот, съевший сметану… Колись… Я с вечера жду…
Козырев долго и подробно рассказывал, что и как, Феля задумчиво сказала:
— Надо там побывать, может, и мне какой домик приглянется, да и Лёшку видеть почаще буду. А то ведь до осени и не вернётся, поросюшка, забудет свою старую Фелю. Да, и с Макаровной хочется познакомиться — заинтриговали вы, мужики, меня! Решено, на выходные берете меня, мы с Марьей в доме порядок наведем и со всеми познакомимся. Надо же, Ленин у них есть, жалко, Джугашвили не заимели.
День был как всегда полон до краев рабочей рутиной, но Козырев с удивлением отметил, что он даже и не устал к вечеру.
Уже на выходе из кабинета позвонил Горшков:
— Иван Игнатьич, нам бы с тобой пересечься надо, не возражаешь, если домой к тебе подъеду через часик? Уж больно вкусные щи твоя Марь Иванна готовит, для нас, бобылей-это райское наслаждение!
— Приезжай, бобыль, жду!
Дома был подробный отчёт о детях, скорая на слёзы Марь Иванна опять вытирала глаза:
— Это, Игнатьич, уже от радости!! Ты оживел, да и внучкам там хорошо! А дом-от хорош ли?
— Вместе с Лёшкой выбрали.
— Ну, Лёшенька у нас хозяйственный, плохо не выберет! Ой, сколь же надо собрать-то вещей, одних кастрюль-чашек!
— Ты пока собери по минимуму, вот когда надстроим второй этаж и кухню отдельно выведем, тогда и перевезешь свои скалки-поварёшки.
Марь Иванна неожиданно поцеловала его в щёку:
— Ох, Иван, как же было плохо, когда ты закаменел-то, это спасибо Лёшка такой, упёртый, другой бы каждый день истерики закатывал, а этот только всё больше замыкался, да вредничал вот с воспитательницею! А уж как он сестёр защищал, даже плохо глянуть на них не дозволял. Правду говоришь, он теперь оживел?
— Сама увидишь, чумазые, загорелые, шумные. Сейчас гость приедет, готовь щи.
— Гости твои разве щи ждут, небось нарезки да коньяки хлещете?
— Горшков это, именно щей твоих хочет!
— О, ну это я завсегда, — довольная Марь Иванна шустро убежала готовить стол.
Горшков не заставил себя ждать — приехал быстро и не один, с ним был худенький невысокий мужичок, идущий подпрыгивающей походкой, как-то дергано и подволакивая ногу.
— «Как же это называется… а, полиомиелитом переболел», — подумал Иван.
— Это мой старый и самый верный друг — Толик Ярик, то есть Ярославцев, — представил его Горшков.
Игнатьич повел гостей сразу на щи, те с огромным удовольствием умяли по две тарелки и попросили добавки, чем вызвали проникновенную благодарность от Марь Иванны.
— Марь Иванна, если Вам надоест этот… многодетный дед, я с великой радостью возьму Вас к себе, я не прихотлив, щи да борщ — и все, я Ваш навеки! — Горшков говорил искренне.
— Извини, мил человек, но Иван с детками — это моя жизнь, куда я от них, а на щи ты наезжай, я вот вам сейчас мясца положу!
Когда наевшиеся и отдувающиеся гости прошли в кабинет, Горшков плюхнулся в кресло и сказал:
— Толик в курсе, он тебе всё и расскажет.
Толик рассказал, что за неделю вычислил и проверил, откуда и куда тянутся все ниточки слежки. Шантажом занимались в этой фирме-подставе давно, сначала по мелочи — измена мужа-жены, фотографии адюльтера, денежки небольшие, но капали. Аппетит стал разрастаться, сначала мелкие фирмы попали под внимание, а сейчас вот решили корпорации и крупные фирмы пощипать. Толик проделал гигантскую работу, вышел даже на счета шантажистов, двух весьма уважаемых в своих кругах человек. Одного Иван где-то встречал, смутно помня, что, вроде, производил неплохое впечатление.
— Да, не живётся людям нормально. Так, надо, чтобы эти деньги испарились, без малейших признаков куда, сможете такое? Перевести их, вон, на детские онкологические больницы или детдома.
— Тут надо Макса подключать, Толик у меня больше сыскарь, а Макс — бог хакерский, Витина фирма тоже стояла в перспективных планах для поиска компромата. Там, скажу тебе, замахнулись чуть ли не на Газпром!
— Сам, Саш, говоришь, что на хитрую задницу…
Договорились о способах связи, чтобы излишне не привлекать внимания, мало ли какие бывают случайности, собрались уезжать.
Марь Иванна вытащила большую коробку:
— На-ко, Александр Сергеевич, тебе на пару дней хватит, только в холодильник поставь, не забудь, а то знаю я вас, холостёжь! Сухомятка одна, да этот, как его… фут какой-то! А Толика надо подкормить особенно, кожа да кости, смотри.
