Высоко над радугой - страница 8
В лифте пришлось прятать глаза от слишком понимающего взгляда соседа с верхнего этажа. Швейцар на выходе распахнул двери, приветливо поздоровался и вдруг склонился к моему уху, прошептав:
— Миссис Нортон, хотите жвачку?
Покраснев, я кивнула, благодарно принимая белую пластинку. День обещал быть крайне интересным. И неимоверно длинным. Это я поняла, когда подъехала к зданию фондовой биржи, всю дорогу мечтая только об одном — вернуться домой и упасть в кровать. У входа уже стояла небольшая группа журналистов и… Хамфри? Он-то что здесь забыл?
— Доротея! — широко улыбнулся он, спускаясь к дверям машины и предлагая руку. Не слишком ли фамильярно? Кажется, в моих глазах он прочел невысказанный вопрос и, смутившись, отдернул руку, кашлянув.
— Миссис Нортон, здравствуйте.
Слабо улыбнувшись, я величественно вышла из автомобиля, чувствуя, как с каждым шагом в виски стучится боль.
— Простите за вчерашний вечер, — еле слышно выговорил Хамфри, пока мы поднимались к входу. — Не стоило настаивать на соблюдении всех традиций.
Во рту ярко вспыхнул вкус вчерашнего спирта вперемешку с дешевым вином, и апельсиновый сок подступил к горлу, опасно обжигая кислотой. Я остановилась, побледнев. Хамфри испуганно посмотрел на меня.
— С вами все в порядке?
— В полном, — медленно проговорила я, беря себя в руки и улыбаясь прессе. — Вы позволите?
Первый шаг по направлению к журналистам был сделан, когда Хамфри удивил во второй раз, поспешно шепнув:
— Позвольте пригласить вас на кофе?
Я рассеянно кивнула, глядя на поворачивающихся репортеров, быстро пробегая глазами по ярким логотипам каналов. Почти все, отлично. Отдел по связям с общественностью поработал на славу. Сделав себе пометку поблагодарить Дэвиса, его руководителя, я остановилась выслушать вопросы. Основное интервью предполагалось внутри, после объявления о создании сыворотки, поэтому, ограничившись несколькими дежурными многообещающими фразами, я очутилась в холле.
— Ну, наконец! — Стивен оказался рядом, раздраженно хмурясь. — Что случилось? Ты опоздала на пятнадцать минут!
— Приводила себя в порядок, — холодно ответила я, чувствуя, как возвращается тошнота. Теперь уже от страха. — А где ты был с утра?
Вопрос попал в точку, хотя был задан просто так, с целью отвлечь внимание. Но Стивен вдруг виновато отвел глаза. Надо же, муженек тоже проштрафился?
— Я поехал ночевать к Крису. Вчера мы порядком набрались, и…
— Ты же помнишь уговор — никаких ночевок вне дома без предварительного согласования! — возмущенно прошипела я. Не хватало еще, чтобы сейчас, когда мы будем находиться под особенно пристальным вниманием прессы, пошли слухи об изменах мужа!
— Ничего не было, — твердо ответил Стивен. — Каждый в «Маркусе» докажет, что в таком состоянии не то, что изменить, говорить сложно!
— И почему я не удивлена, что ты напился до бесчувствия? — Смерив мужа ледяным взглядом, полным, как я надеялась, презрения, я отвернулась, вздергивая подбородок. Едва ли что-то еще могло поднять настроение больше, чем извиняющийся Стивен. На время я даже забыла о собственном похмелье и муках совести.
Все прошло просто отлично. Торги давно начались, когда мы объявили о своем открытии, и следующий час мы занимались тем, что с наслаждением наблюдали, как растут в цене акции холдинга. За каких-то шестьдесят минут мы стали богаче на полтора миллиона фунтов, и это было только начало. Проведя еще одну короткую пресс-конференцию на выходе из биржи, я позволила себе блаженно выдохнуть, мечтая, наконец, рухнуть в постель и отоспаться. Стивен уже уехал, отчаянно зевая и пряча красные глаза за темными стеклами. Я еще ждала Сандерса, застрявшего в пробке в соседнем квартале, подставляя лицо весеннему ветерку.
— Миссис Нортон. — Голос Хамфри заставил отвлечься от приятных мыслей о постели и соке и открыть глаза.
— Вы все это время были здесь?
— Ну, не на ступеньках, конечно, — улыбнулся Хамфри. — В соседнем кафе. Ждал обещанного кофе. Вы ведь не забыли?
О, черт, я ведь обещала попить с ним кофе! Правда, никто не говорил, что это будет сегодня. Почему именно сейчас?
— Я знаю, где готовят настоящий волшебный эликсир, поднимающий на ноги после самой бурной вечеринки!
— Поверю вам на слово.
Я с трудом скрывала свое недовольство, но Хамфри, кажется, это нисколько не беспокоило. Он весело рассказывал о том, как счастливы сотрудники, что сегодня выходной. О том, как ругались уборщики, пришедшие утром, даже нашли его номер и лично высказали ему все, что думают о корпоративах в целом и этом в частности. Замолчал он только, когда я позвонила шоферу, сказав, что на сегодня он свободен. Но стоило положить трубку, как Хамфри снова продолжил что-то говорить, ведя к уютному кафе, расположенном в небольшом двухэтажном доме, затерявшемся среди небоскребов Сити.
— Прежде всего я хотел извиниться, — начал Хамфри, стоило нам сесть за столик в углу, удачно скрытый от чужих глаз двумя высокими финиковыми пальмами. Заведение напоминало марокканскую кофейню, и шустрый араб-официант только усилил впечатление. Доверив заказ Хамфри, я разглядывала обстановку: цветастая узорчатая плитка на стенах и полу, обилие ярких, сочных тканей в отделке окон и проемов, мягкие низкие диванчики с круглыми подушками — мы определенно оказались в восточном оазисе посреди деловой лондонской пустыни.
— Не надо извиняться. Голову на плечах стоит иметь, прежде чем соглашаться на сомнительные авантюры.
