Я люблю тебя, Зак Роджерс - страница 141

— Мама… — взмолилась я, кривясь от свирепой боли в груди.

— Прости меня!

Оторвавшись от подушки, она склонилась к моей руке и прижалась лбом к тыльной стороне. Это повергло меня в шок.

— Перестань, — я неуверенно, но мягко погладила ее по перебинтованной голове. — Пожалуйста, перестань.

— Прости меня, — повторила она. — Прости меня. Прости. Прости. Прости. Я такая идиотка! Боже... Я не верила собственной дочери. Пошла на поводу у своих чувств. Вела себя, как настоящая дура.

— Прекрати, — я была на грани того, чтобы не разреветься вместе с ней.

— Я не должна была поступать с тобой так жестоко. Я должна была верить тебе, и только тебе, потому что ты моя дочь, — оторвавшись от моей уже ставшей влажной ладони, мама подняла голову. — Ты моя маленькая девочка, которая никогда не причинила бы мне вред. Ты всегда защищала меня, а я не видела этого. Не понимала…

Ох, дьявол.

Меня словно рубили на кусочки.

— Хватит, — я согнулась пополам, крепко цепляясь за мамину ладонь.

— Наоми, — она притянула меня к себе. — Я так переживала за тебя. Когда ты ушла, мой мир словно развалился… Я миллион раз пожалела, что позволила тебе уйти. А когда увидела переписку Патрика, то сразу же села в машину и поехала к Джессике. Я надеялась найти тебя у нее.

Свернувшись рядом с ней калачиком, я уткнулась лицом в свои колени, пропуская сквозь себя неимоверное количество боли.

— Я плакала и не заметила, что в мою сторону двигался грузовик, — мамин голос сорвался на шепот. — Я испугалась, что умру и больше не увижу тебя, не успею попросить прощения.

Вцепившись в ее сорочку, я замотала головой.

— Не говори так.

Мне так не хватало ее. Этого тепла, которое источало ее худое тело, пробиваемое ознобом.

— Я не хотела, чтобы ты страдала. Но в итоге стала причиной твоих переживаний, — ее рука робко касалась моих волос. — Теперь все будет по-другому, Наоми. Поверь мне. Я больше не позволю твоему отцу находиться в нашей жизни. Довольно с нас, — меня невероятно взбудоражили стальные нотки, появившиеся в ее голосе.

— Обещаешь? — я вытерла слезы подолом футболки.

— Обещаю, — она оставила наполненный заботой и любовью поцелуй на моем виске. — Ты простишь меня, милая? Пожалуйста.

Сколько бы боли мы ни причинили друг другу своими поступками и словами, мы были, есть и навсегда останемся семьей. Единым целым. А остальное не имеет значение.

— Конечно, — я обвила ее талию рукой. — Это в прошлом. Я люблю тебя, мама.

Она судорожно простонала.

— Я тоже люблю тебя, детка. Мы справимся.

Мы должны беречь своих близких и идти на уступки, потому что без этого не сумеем достигнуть взаимопонимания. Мы должны проявлять к ним терпение, наставлять их на правильный путь, вместе справляться с неудачами.

В конце концов, мы должна уметь прощать друг друга.

— Я рада, что с ребенком все в порядке, — прошептала я, прикладывая ладонь к ее маленькому животику.

— И я, — нежный голос раздался над моим ухом. — Он, или она, вырастет замечательным человеком, не похожим на своего отца. Как ты. Он, или она, будет ценить свою семью и никогда не сделает им больно. Он, или она, не совершит наших ошибок. Мы не позволим этому случиться.

Я согласно угукнула.

— У этого ребенка будет лучшая жизнь.

СОРОК ПЕРВАЯ ГЛАВА

Я влетела в дом, перечисляя про себя вещи, которые мама сказала привести ей в больницу. Нельзя затягивать с поисками и сборами, так как Зак ждал меня снаружи. Я предложила ему войти, но он отказался, сказав, что ему нужно о чем-то переговорить с отцом.

Метнувшись по лестнице на второй этаж, я ворвалась в родительскую спальню и подбежала к комоду. Достав из нижнего ящика дорожную сумку, обшарила остальные полки и шкаф, взяла несколько футболок, штаны, халат, и косметичку (для чего она маме в больнице?) из ванной.

Доктор Смит сказал, что мама пробудет в больнице не меньше недели. Это сильно огорчило ее — она хотела возвратиться домой вместе со мной. Но мы с доктором хором назвали ее сумасшедшей. После долгих пререканий мистер Смит пообещал, что привяжет маму к койке, если та вздумает учудить в своем нелегком положении. После этого мама сдалась.

— Вроде бы все, — издав громкий вздох, я посмотрела на собранные вещи.

Шаркнув замком сумки, я оставила ее в коридоре и убежала в свою комнату, чтобы переодеться. Натянув на себя джинсы с красной футболкой, я мельком посмотрелась в зеркало, пригладила торчащие во все стороны волосы и вышла. Закинула сумку на плечо и поплелась к лестнице. Запнувшись носком о последнюю ступень, я едва не улетела вперед.

Вытерев вспотевшие ладони о шершавую джинсовую ткань, я остановилась, так как заметила сбоку движение.

— Наоми?

Серьезно?

Какого черта он все еще здесь?

Резко повернув голову и сверкнув глазами, я увидела отца, сидящего на кресле в гостиной. Его ладони были сложены вместе, локти упирались в колени, а голова, до этого опущенная вниз, медленно поднялась, и непроницаемые черные глаза взирали на меня с грустным любопытством.

Ярость охватила меня, и я сбросила сумку со своего плеча.

— Проваливай отсюда, — прошипела, ощущая, как тело стремительно превращается в пружину

Больше не имеет смысла сдерживать себя рядом с ним. Раньше я делала это для мамы, но сейчас, когда ей обо всем известно, лучше бы ему находиться подальше от этого дома, иначе я за себя не ручаюсь.

Вяло усмехнувшись, отец кивнул и под скрипящее сопровождение кресла встал с него.

— Я как раз собирался это сделать, — пробормотал он, почесав скулу. Отведя ногу в сторону, он подтолкнул ею к себе черный чемодан, который я не увидела из-за дивана.