Мэн - страница 272
«Тэсс», — тут же спазмом сжалось сердце.
Она назвала их ребёнка Айсом, помня страсть Андрея к северу и снегу. Как же он истосковался. До чего устал. Измучился, до полного эмоционального выгорания. До дна.
Дексен с силой протёр сухими ладонями лицо, надавливая подушечками пальцев на глазницы, после чего проморгался и нажал кнопку зажигания.
Весь этот период, стартовавший с того самого момента, когда Констанция попросила у него прощения и бросила трубку, он назвал бы одним единственным словом «воспаление». Патологическое состояние жизни.
«Без любви жить можно, но только если ты никогда не любил». — Вспомнил он какую-то несусветную чушь, которую не то услышал где-то, не то прочитал, и запомнил только ради насмешки. Так… польстить себе в интеллектуальном плане, не больше. И впал в коллапс смыслового осознания, когда понял, что это именно то, что с ним происходит — он влачит воспалённое существование человека, система жизнеобеспечения которого, получила «пробоину» на уровне линии кардиограммы. Жизнь в опасности.
И вместо того, чтобы принимать «противовоспалительное», он тупо принялся глотать «обезболивающее».
Ребята подкинули ему схему передвижения мисс Дадда. Пересечься с ней в ресторане, куда водил девушку её трахатель — а баловал он её только одним единственным «Palmyra» — было вопросом одного потраченного вечера, но Андрей не «раскошелился» даже на него, а элементарно набрал её номер, который ему тоже организовали.
Как это ни странно, она не обрадовалась. Или не показала, что обрадовалась. И мистер Дексен в ней не ошибся — Сибилл оказалась той, за кого себя выдавала — идеальной любовницей. Он ей поставил условие: не задавать вопросов и не услышал ни единого — равнодушие и пофигизм этой женщины поражали воображение.
Как только он вышел из неё, и постепенно начала возвращаться адекватность, он тут же понял, что больше не хочет. Никогда.
«Приятно, но не более. Не то. Всё — не то. Чёрт!»
Он не плавится на ней, она под ним не светилась, не горела и не искрила. Ну, так и в чём смысл всего этого? Быть подвижной и темпераментной, не значит «гореть». Мисс Дадда много шевелилась, её рот не закрывался от стонов и междометий, но от неё веяло холодом. Практически равнодушием. Она «горячая», но не тёплая. И руки у неё знойные и потные, а у Тэсс всегда ладошки прохладные и свежие. Короче, всё это уже было и успело, до чертей, надоесть ещё давно. Он понимал, что откатывается назад, а скорее всего — вниз. В преисподнюю.
Последней каплей оказалось то, что Сибилл явно чувствовала тоже только приятность, и ей этого, за глаза, хватало. Вполне. Судя по всему, это то, к чему девушка привыкла, что знала и принимала с внутренним согласием.
Ему захотелось взреветь, встряхнуть её и заорать на весь Манхеттен.
«Это всё, да? Это всё, что тебе нужно? И ты этим довольствуешься?»
— Грёбанный мир 2D, — засунул Андрей в штаны свой член, отбросив подальше презерватив.
— Что, прости? — плохо расслышала мисс Дадда, натягивая через голову платье.
Он сделал руки в карманы, расставил ноги на ширину плеч и уставился на девушку задумчивым взглядом.
— Я говорю, мне не понравилось, — сказал так, будто обсуждал её рваные грязные колготки. — У тебя рыхлое тело и широкое влагалище. Даже мой член проваливается, как в ведро. Я еле кончил.
Платье соскользнуло вниз по её «рыхлому телу», и Сибилл застыла с поднятыми вверх руками.
А вот следующую фразу Дексен добавил с совершенно определённой целью.
— Пошла вон, — спокойно подвёл итог своего выговора.
— Ч-что? — прищурилась любовница.
— Во-о-он! — взревел он, сгибаясь в поясе и не вытаскивая кулаки из карманов. Андрею нужнее был этот выход эмоций. Разочарование — страшная вещь.
Но девушка его удивила. Она встала с гостиничной кровати с незастёгнутой молнией на платье сзади. Хотела видимо подойти, но не решилась и осталась на месте.
— Ты… — она безвольно показала на него рукой, — как бы… не расстраивайся. — Её голос звучал примирительно и даже где-то заискивающе.
Он устало опустил плечи.
— Ты настоящий. Я ошиблась в тебе… в тот раз. Это, — она обернулась и посмотрела на смятую гостиничную постель, — не твоё.
Андрей подозрительно усмехнулся.
— Не дождёшься. — И улыбнулся шире.
Они расстались если не друзьями, то вполне миролюбиво. Дексен был уверен, что Сибилл напомнит о себе и попробует переубедить, но был приятно разочарован и, в благодарность, даже пару раз вывел её в свет, так как, после этого случая, плюнул на женщин, и пары у него не имелось как таковой.
«Херня всё это». — Он понимал, что ему нужна Тэсс. Только она. Воспаление продолжилось. Что у него болело? Ничего. У него «ныло» неимение человека рядом. Фантомная боль отсутствия.
И тогда он глубоко нырнул в работу. Это тоже выход.
Кроме всего прочего, на повестке лета стояла школа в Миллинокете. Дексен перезаключил один из договоров с филиалом Банка Америки в Мэн, подвязавшись проходить в их партнёрах ещё пять лет, а они выступили спонсорами, пустив всё это дело под статью о благотворительности, и ещё привлекли пару местных ребят.
Посреди рутинной суматохи он даже не обратил особого внимания, что Тэсс вышла замуж за это убожество, но вскоре грянула новость, что она беременна.
А вот это было уже серьёзно.
И настолько, что Дексен напился. Он на девяносто девять процентов знал, что ребёнок его, и когда промилле в крови достигли критической отметки, телом и душой завладела навязчивая идея лететь в Мэн. Спас, оставшийся, чертов, один процент, и последующая отключка. Больше он так не рисковал, хоть ему и понравилось, то чувство, когда ничто не имеет значения, и у тебя впереди встреча с девушкой. Сладкой и любимой.
