Мэн - страница 57

Андрей хотел прямо спросить: где она собирается жить в Большом Яблоке, но вовремя переиначил:

— А где ты жила в Нью-Йорке?

— На Манхеттене. На Манхеттен авеню возле Колумбийского Университета в квартире дядюшки Сона. Это старший брат моего отца. Он археолог и постоянно в отъездах и у него детей нет. Он мне помогает и даже содержал меня полностью, когда я училась. Иногда он тоже оседал ненадолго там, в своём Колумбийском Университете, и я всегда заботилась о нём. Готовила, убирала, стирала, печатала ему отзывы, статьи. Я его действительно люблю — он классный и увлеченный.

Под болтовню гостьи они прошли, поднялись по лестнице на второй этаж. С балкона второго этажа довольно широкий проход заканчивался французскими дверьми на открытую просторную веранду, а с самой площадки две двери справа вели в какие-то комнаты, а одна слева — в коридор. Андрей проследовал именно туда. В коридоре оказались ещё две двери. Открыв ту, что побольше, он отступил с прохода.

Судя по обстановке и таким же французским дверям, как и на самом этаже, это должна была быть спальня. Но девушка не заметила там самого главного, так сказать, «визитной карточки» такого рода помещений. Тэсс замерла в недоумении.

— А где кровать? — тут же спросила она и только сама, услышав свои слова, поняла, что сказала.

Мужчина прищурился. В его глазах цвета океана давно затонувший Титаник вспыхнул своими прожекторами, но Андрей сразу же взял себя в руки.

— Извини, но я ещё не готов к этому, — любуясь, осмотрел он девушку с головы до ног.

Констанция оглянулась по сторонам и, не найдя, что ответить на такое, тоже затряслась в немом смехе.

Они немного смущённо посмеялись, после чего мистер Дексен стал серьёзен.

— Я не сплю на кроватях.

— Вообще?

— Вообще.

— А на чём ты спишь, на полу?

— На диванах. И засыпаю только в полной тишине и темноте, и сплю не более четырёх — пяти часов в сутки. Чак и Билли мне уже давно советуют начать спать в гробу.

Гостья состроила недовольную гримасу вредного мышонка.

— После таких шуток я бы не поехала таскать их из бара.

Девушка стояла и переводила глаза с собеседника на его спальню. Что ещё бросилось в глаза, так это почти полное преобладание над остальным белого цвета. За исключением бревенчатых стен, всё, абсолютно всё, было белым: отбеленные оленьи шкуры, белый диван, белый шкаф, белая оттоманка, картина заснеженного леса на стене в белой раме.

— Кем ты работаешь? — повернулась она к хозяину.

— Я очень люблю белый цвет, потому что очень люблю снег. Льды, север, мороз, прохладу, свежесть, чистоту — всё. Поэтому купил поместье здесь, на севере, а не в Калифорнии.

Гостья смотрела на него во все глаза и молчала.

— Я бизнесмен, как и мои дядья. Транспортные компании, немного лесозаготовки, немного пищевой переработки, добавки, сухие корма, у Даррена есть молокозаводы с животноводческими комплексами по выращиванию.

Почему-то именно сейчас Тэсс пришла на ум идея.

— А ты любишь животных? Вернее, тебе не нужен кот сюда? — развернулась она на пороге, не намереваясь входить в спальню. — Ну, вернее, кошечка.

В глазах Андрея Титаник приготовился к всплытию. Мужчина лучезарно улыбнулся.

— Кошечка? — промурлыкал или даже проурчал он и почесал затылок. — Куда «сюда»? В спальню, — показал он на диван, — или на усадьбу?

Девушка поняла, что опять ляпнула двусмысленное и закатила глаза.

— Сюда, в дом, — ткнула она пальцем в пол.

— Мне очень нужна кошечка, — продолжил дальше имитировать семейство кошачьих мистер Дексен. Он сжал кулаки — явный признак того, что мужчина еле сдерживается, чтобы не схватить. Андрей на ходу делал открытие за открытием. И самое главное из них заключалось в том, что, оказывается, к шифону привыкаешь гораздо быстрее, чем к непосредственности и обаянию той, чьё лакомое тело сквозь него просматривается.

— Понимаешь, у меня Заноза привела двух котят, — жестикулировала руками Тэсс, будто объясняла на пальцах. — Мальчика я уже отдала маме, а вот девочка никому не нужна. Если хочешь, можешь взять её сюда. Её мама очень умная, даже слишком, возможно, и эта будет такая же.

Андрей поиграл бровями.

— Н-н-у хорошо. Вообще-то, я планировал привезти сюда своего кота.

— У тебя есть кот?

— Да. В моей квартире вместе с сестрой Джо живёт кот альбинос. Его никто не хотел забирать — он глухой. Но мне это не мешает.

— А как его зовут?

— Придурок.

Констанция округлила глаза.

— Ты приютил кота инвалида, чтобы назвать его Придурком?!

— Да. А что? А как его ещё назвать?

— Ну, хорошо. А как ты назовёшь мою кошечку?

— М-м-м, дай подумать … — Андрей почесал подбородок. — Снежинка?

У Тэсс вытянулось личико.

— Снежинка … — произнесла она грустно.

— Ну, или Бабочка.

Девушка сделал бровки домиком.

— Бабочка. Тогда уж сразу назови её Дебора … или Джорджиана.

— А вообще, животному не дают клички заочно. Его пускают в доме и ждут, какое прозвище к нему прилипнет.

— Теперь понятно, как белое больное животное стало Придурком. Ну, уж нет. Придумай моей кошечке кличку сразу, иначе я её тебе не отдам.

— Договорились.

— А здесь что? — спросила она, кивнув на вторую дверь.

— Здесь кабинет, а там, — он показал на двери сразу с этажа, — комнаты для гостей. Сейчас в них живут Билли и Чак.

— А чем они занимаются? — спросила девушка, проходя в кабинет. Там уже начали монтировать этажерки для книг от пола до потолка, оставив место только для стола.