Твой образ для меня - страница 15

И тут мне пришла в голову мысль.

- Тебе пришлось давать показания?

- Да. – Кивнула Алли. – Я была напугана, но сделала это. Из-за моего возраста и того, что продавец тоже мог свидетельствовать, меня не задержали надолго. Они забрали меня домой, как только мы закончили, так что я никогда не говорила об этом ни с кем другим. Но Рональд упоминал об этом случае при любой возможности. Стрелок поклялся, что это было непреднамеренно – он был под кайфом и нуждался в деньгах на следующую дозу.

Я не стал спрашивать, сколько поддержки она получила во время суда, потому что знал, что мне не понравится ответ.

- Он был осужден?

- Да, он попал в тюрьму, и умер там.

- Алли, ты должна знать, что случившееся не твоя вина. Конечно, теперь, после всех этих лет ты понимаешь это.

Или нет?

Она пожала плечами, ее голос был почти механическим.

- Это не то, что мне говорили в течение четырнадцати лет. Мой телефонный звонок заставил его покинуть дом – это моя вина. Я попросила купить газировку – это моя вина. Я пытаюсь искупить ее четырнадцать лет.

- Ты не можешь искупить ее.

- Именно.

- Нет. Я, черт возьми, не это имел в виду. Ты не можешь искупить ее, потому что искупать нечего. – Я в ужасе уставился на Алли, когда меня осенило. – Ты действительно веришь в то, что они правы?

Алли ничего не ответила, и тогда я наклонился к ней, и заявил самым твердым голосом, на который был способен:

- Они! Неправы!

- Все это время я слышала совсем другое, Адам. – Покачала головой Алли. – То, что я пытаюсь компенсировать с того дня, как он умер.

Компенсировать? Иисус, на каком-то уровне она все еще верила в это. Она верила, что виновата. Как это возможно? 

- Что ты имеешь в виду?

Ее голос стал горьким.

- У Рональда не было никаких проблем сказать мне, что это моя вина. Он все ещенапоминает мне. Мой эгоизм стоил ему единственного ребенка. Он сказал, что я должна ему.

- И как именно он взыскивает этот долг? – спросил я, все еще находясь в шоковом состоянии.

- Контролируя мою жизнь, – ответила Алли. – Поведение, которого он ожидал от Олли, теперь было приоритетом для меня. Я должна была быть совершенной. Мне разрешалось получать только отличные оценки, не было ни вечеринок, ни танцев, ни кино. Рональд продал дом, мы переехали в его квартиру в городе, и я пошла в новую школу, где никого не знала. Свободное время тратилось только на волонтерство в местах, одобренных Рональдом. Единственными мероприятиями после школы, в которых я могла участвовать, были те, которые он выбирал. – Ее голос вновь стал безумным. – Танцы, языковые клубы, теннис – я занималась всем, что, по его мнению, должно было помочь мне стать лучше, но это никогда не срабатывало. Мне все равно нужно было быть еще изящнее, еще спортивнее, еще умнее… – Алли резко остановилась, закрыв глаза, а затем вздохнула: – Все выходные я тратила на учебу. Если я выходила куда-то, то только с ними. Единственными людьми, с которыми я взаимодействовала, были те, кого одобрил Рональд. У меня почти не было друзей.  Если… – она прочистила горло, – я проявляла какие-либо чувства к человеку, Рональд удалял его из моей жизни. – Ее тон стал задумчивым. – Я так старалась быть той, кого они хотели – заставить их полюбить меня. Но меня всегда было недостаточно.

Ее боль как будто материализовалась. Казалось, что ее можно потрогать.

- Ты была очень одинока.

- Да, как и сейчас.

Я с удивлением отстранился. Человек, которого она описывала, отличался от девушки, которую я в ней видел. Заботливая и живая натура, которую я видел в больнице и прошлой ночью. Как будто она проживала две разные жизни, пытаясь угодить родителям, чтобы получить их любовь. Попытка, которая, я уже знал, никогда не сработает, но Алли не могла принять это.

- Какого черта твоя мать думала? Она не пыталась остановить это?

- Нет. Она стала еще более далекой. Она сказала, мне повезло, что Рональд не отправил меня в интернат, или, что еще хуже, не развелся с ней. Более того, она была расстроена, ведь я почти стоила ей щедрого образа жизни, которым она наслаждалась.

Да, как такое возможно?! Как можно быть настолько безразличным к своему ребенку?

Ее родители должны были быть благодарны судьбе, что ее тоже не забрали у них, а не наказывать за то, что она выжила.

Ярость просто разрывала меня на части, но я сумел взять себя в руки.

- Скажи мне, что у тебя были консультации с психологами.

- Нет. Рональд не верит в разговоры с незнакомыми людьми.

Конечно, нет. Если б у нее были консультации, она знала бы, что все это чушь, и его истинная природа была бы раскрыта.

Я смотрел на нее, понимая, насколько ей нужен был кто-то в жизни, чтобы поддерживать ее и заботиться о ней. Кто-то, кто бы был на ее стороне. Она нуждалась во мне. И, учитывая мою реакцию на нее, я нуждался в ней. Мы были предназначены друг для друга.

- Как ты все это пережила? В конце концов, где ты сегодня?

- У меня был ангел-хранитель.

- Прости?

Алли затихла на мгновение, не задерживая взгляд на чем-то конкретном, пока собиралась с мыслями.

- У Рональда есть тетя, ее зовут Елена; на самом деле она крестная Олли. Полагаю, она матриарх семьи – одна из самых странных, ворчливых старушек, которых ты когда-либо хотел бы встретить, если только не знаешь ее. Олли обожал ее, и я тоже. Она считала поведение Рональда ужасным и жестоким. Она была единственной, с кем я могла поговорить. Но она никогда не давала ему знать, что чувствовала, или как любила меня на самом деле. Она была единственной, кто сказал мне, что произошедшее не моя вина.