Пион уклоняющийся - страница 44
В четверг позвонила мама.
– Допрыгалась? – сказала она.
– Ага! – ответила Нина.
– Ты думаешь, разведешься, и тут же кавалеры в очередь встанут, чтоб под венец тебя вести?
– Я об этом как-то не думала.
– А ты подумай. Это пока ты мужняя жена, ты всем своим ухажерам нужна, а как только ты разведёнка одинокая, разбегутся все, как ветром сдует. – Мать нажала на отбой.
– Уже разбежались, – сказала Нина в пустоту своего хорошего кабинета.
В банке дружественном компании Вербицкого ей сказали, что ипотеку дадут, но процент будет тем выше, чем ниже первый взнос. Нина сказала, сколько у неё есть денег на первый взнос, в банке посмеялись.
Первую повестку в суд Нина проигнорировала, но муж тут же принёс вторую. В субботу Нина дождалась, когда муж уйдёт из дома, собрала все свои вещи и поехала к матери.
– Явилась, не запылилась, – сказала мать, открывая дверь. – Чего тебе надо?
– Может, я всё-таки зайду?
– Перебьёшься. Тут говори.
– Мне некоторое время надо где-то пожить. Недолго. Пока на первый взнос накоплю. Мне ипотеку в банке обещали, но на первый взнос денег пока мало.
– А ведь я тебя предупреждала! Ты мне что сказала? На вокзале лучше, чем со мной. Вот и ступай на вокзал.
– На вокзал не пойду. На дачу поеду. Дай ключи.
– Ах, вот значит как?! Шиш тебе, а не ключи. Нечего ими разбрасываться было, и языком молоть. Красиво конечно всё выглядело, ничего не скажешь. Но как же дарственная? Кто-то мне обещал дачку подарить, да только до нотариуса, похоже, так и не дошёл. За «Волгу» ещё денег тоже обещал кто-то. Ну, конечно, как я забыла, что обещанного три года ждут!
– Мама, ты только посчитай, сколько денег я тебе уже перечислила. Просто так в качестве материальной помощи.
– Просто так? А ты забыла, кто тебя родил и вырастил? Ты мне обязана по гроб жизни.
– Ничего я тебе не обязана.
– Ещё как обязана! Вон в стране даже закон специальный приняли для таких, которые никому не обязаны. Дети должны помогать родителям.
– Ну, я-то тебе помогаю, дай Бог каждому. А вот как насчёт родителей? Они детям не должны помогать?
– Сколько можно тебе помогать?
– А когда ты мне помогала?
– Да постоянно! Кто тебя направлял, держал руку на контроле? Я всегда чувствовала в тебе склонность к лёгкому поведению. Замуж тебя выдали за приличного человека, чтоб по рукам не пошла. Мы с твоим мужем глаз с тебя не спускали. Всё равно упустили!
– Ах, вот как?! – Нина рассмеялась. – Я хотела по-человечески согласие твоё получить, так как понимаю, что дача моя только формально, но раз я такая непутевая, то извини. Спасибо папе, предусмотрел, что я могу вашими с моим мужем усилиями на вокзале оказаться.
Нина развернулась и полетела вниз по лестнице, на ходу набирая номер Толика. Свидетельство о собственности на дачу лежало у неё в багажнике машины вместе со всеми документами. Как удачно всё же сложилось, что она так и не дошла до нотариуса, чтобы оформить дарственную. Закрутилась тогда в последнюю предпраздничную неделю, путёвки в Турцию выкупала, к маммологу ходила, к младшей даме ездила, а после праздников как-то и вовсе забыла. Выходит, правильно забыла.
Она выскочила из подъезда, села в машину и чуть было не разревелась. И разревелась бы, если бы в ней не разбушевалась злость на себя. Ведь знала же, чем дело кончится, но всё равно попёрлась к матери. Мазохизм какой-то! Сначала она решила, что после того, как купит квартиру, первым делом пойдёт к нотариусу и оформит матери дарственную на дачу, потом задумалась, стоит ли это делать. Уж она-то матери препятствий для посещения дачи точно чинить не будет. Перезимует да отдаст новые ключи. Зимой мать всё равно никогда на дачу не ездила, а уж к концу зимы Нина кровь из носу своим жильём обзаведется. Вербицкий говорил про годовые бонусы. Конечно, из этого года Нина всего-то квартал с небольшим отработает, но так или иначе всё же дополнительные деньги будут. Нине вдруг показалось, что если она оформит эту чёртову дарственную, то каким-то образом предаст отца, который, получается, в результате так её сейчас выручил. Она задумалась, а каково папе жилось с её матерью? И почему он так рано умер? Ей стало жаль отца до слёз, и тут уже она поревела всласть, благо это никак не мешало ей вести машину.
Толик подъехал к дачному дому одновременно с Ниной. В соседних домах было пусто, дачники давно съехали. Однако в нескольких местах на улице дымились трубы, видимо там люди жили постоянно или приехали на выходные. Дедушкина дача находилась в хорошем престижном месте, но при этом представляла собой этакий шик советского времени. Каркасно-насыпной дом с мансардой, печным отоплением и удобствами. Удобства располагались в доме, а не во дворе, как у большинства советских дачников. Еще и участок большой. По советским временам о такой даче можно было только мечтать. Водопровод и канализация были местными, поселковыми. Работало всё с перебоями, но всё же работало. Газ привозили в баллонах. Где-то неподалёку в посёлке там, где старые дачи снесли и поставили богатые особняки, имелся и газ, но в этой части посёлка, где находилась дедова дача, эту роскошь позволить себе пока никто не мог. Часть большого участка позади дома занимал материнский огород, сад и парники, но перед домом, окружая небольшую площадку для парковки машины, росли сосны и ёлки. Сюда отец категорически запретил проникновение материнских грядок.
Пока Толик возился с замком от ворот, Нина прогулялась вдоль забора. Октябрь выдался сухим и тёплым, дорожки под ногами умиротворенно шуршали опавшими листьями. Нина успокоилась, всё определенно делалось к лучшему.
