Пион уклоняющийся - страница 47
С наступлением ноября Нина ощутила все прелести загородной жизни в условиях питерской бесконечной зимы. Конечно, бывают зимы, когда в ноябре и декабре питерские жители страдают исключительно от собачьего холода, а снег выпадает только первого января. В этом году такого счастья не случилось. Снег выпал на ноябрьские праздники и продолжил валить бесперебойно так, что к Новому году Нину уже откровенно тошнило от «зимней сказки». Да! Ёлки стояли кружевные от снега, вид из окна завораживал, но по утрам Нине приходилось теперь вставать на полчаса, а то и на час раньше. Проснувшись, она первым делом надевала спортивный костюм, полуваленки стиля «говнодав», шапку, старый пуховик и тащилась во двор чистить дорожку к машине, площадку вокруг машины, саму машину и выезд. Особенно напрягала расчистка выезда после того, как проехал трактор и почистил улицу. Трактор регулярно заваливал сугробами пространство перед воротами. После подобной физкультуры Нина мчалась в душ, укладывала волосы и завтракала. При этом чёртов снег всё шёл и шёл. После завтрака Нина наряжалась в офисные шмотки, в свою отремонтированную белоснежную шубу, надевала на голову полиэтиленовую шапочку для душа, чтобы под снегом причёска не испортилась, надевала всё те же «говнодавы», брала подмышку красивые сапоги, сумку и выкатывалась к машине. Уже выехав за ворота и закрыв их на замок, в машине она переодевала сапоги и снимала полиэтиленовую шапочку. А снег, сука, всё валил и валил. Вечером, вернувшись с работы, Нина опять в машине надевала «говнодавы», брала из багажника вторую лопату и расчищала въезд. Стоит ли удивляться, что после ужина она буквально падала с ног. Дурацкие мысли про волков и злых людей, которые рыщут ночами в темноте вокруг дома, уже даже близко не посещали её голову и казались несусветными глупостями из жизни нежных фиалок. Свежезакупленный «пион» скучал в холодильнике. Нина спала как убитая, вскакивала от звонка будильника, и всё начиналось по новой. На работе её ждала примерно такая же суета, только умственная. Нина освоилась и прекрасно прижилась на новом месте. Она, как смогла, выстроила систему принятия решений, однако постоянно случалось что-нибудь из ряда вон выходящее, что приходилось разрешать в пожарном порядке. Радовало то, что при этом никому не приходило в голову ругать её матом и срывать на ней плохое настроение. Вербицкий был очень доволен её работой, и Нина справедливо надеялась на хороший бонус в конце года.
Выходные дни превратились в праздник физической нагрузки с той лишь разницей, что утром не надо было вскакивать от пения будильника. Правда, Нина уже и сама просыпалась в привычное время. После завтрака она приступала к хозяйственным делам. Сначала чистила двор и выезд от снега, затем носила брикеты. Она оборудовала в прихожей специальное место, где теперь складывала топливо на неделю, чтобы не бегать за дровами вечером в темноте. После работы на улице она чистила печку, выносила золу и убиралась в доме, потом ехала в местный магазин и покупала продукты на неделю. В магазине Нину уже знали, хозяин привозил специально для неё то, что она просила. Вечер субботы считался в её недельном графике праздником. После ужина она устраивалась в кресле напротив печки с бокалом вина и, глядя на огонь, мечтала о красивой жизни. В воскресенье она опять чистила двор, гладила бельё и подсчитывала деньги. Пока на красивую жизнь денег определенно не хватало, но тенденция казалась весьма и весьма положительной.
Новогодний корпоратив Вербицкий удумал провести в загородном отеле. Нина, разумеется, сразу подсчитала, сколько денег можно было бы сэкономить, если не тратить их на разные дурацкие мероприятия по сплочению* рядов. Ведь затраты на корпоратив шли из прибыли, а значит сокращали размер причитающихся всем бонусов. Подсчитала и разозлилась. Однако увильнуть от мероприятия ей не удалось. Вербицкий сказал железным тоном, что никаких уважительных причин для отсутствия не примет, и посмотрел на всех особым взглядом. Нина уже различала этот взгляд и знала, что провинившемуся он не сулит ничего хорошего. С Вербицкого станется и вообще такому кадру бонусы не выплачивать. Поэтому она нарядилась в особо обтягивающее и эффектное, взяла с собой туфли на шпильке и явилась отбывать банкет.
Сотрудники радовались окружающей зимней «сказке», а Нина с ужасом думала о том, сколько электричества пожрут батареи за время её отсутствия без подтапливания печкой, и как ей придется разгребать весь этот снег, который так радовал беспечных сослуживцев. Не приведи Господь, если ещё сначала он подтает, а потом его подморозит, как это водится в питерской зимней погоде. А если ещё подморозит то, что навалит перед воротами трактор, то Нина рискует надорваться, прежде чем сможет открыть ворота. То есть, пока коллектив, сплачивая ряды, веселился сначала в командных играх на свежем воздухе, а затем в песнях и танцах во время банкета, Нина мысленно сражалась со снегом у себя на даче, отчего лицо её имело совершенно несчастное выражение. Годовой бонус пока ещё не подсчитали, но Вербицкий распорядился всем выдать новогодние премии, что слегка подняло Нине настроение, когда она открыла свой конверт. После этого она уже не думала о предстоящей очистке въезда, а как обычно подсчитывала накопленное. Выражение её лица тут же сменилось с несчастного на напряженное. Видимо, Вербицкий заметил, что ей не до корпоративного веселья, и поинтересовался в чём дело. Нина честно доложилась.
– Нина, вот скажи, можешь ли ты сейчас в данный момент повлиять на снег, на оттепель, на заморозки или на трактор? – спросил он вкрадчивым голосом заправского психолога.
