Отчаянная решимость - страница 13

Кара почувствовала, как ее подруга вздрогнула по телефону при упоминании этой вещи.

— Ни за что, — напористо запротестовала Мираи. — Подобную вещь надевают на похороны. Или на обед с бабушкой. Определенно не на ужин с Мистером Сексуальность.

— А как же моя черная юбка?

— Та, которую ты всегда носишь с белой блузкой, и в ней ты похожа на официантку? Э… эм… явно это не то.

Кара разочарованно вздохнула.

— Ну, у меня закончились все идеи. И поскольку ты отлично знаешь содержимое моего скудного гардероба, я открыта для твоих предложений, но только не покупку чего-то нового. У меня сейчас почти нет денег, что я даже не могу позволить себе купить молоко до следующей зарплаты. Я ем сухие кукурузные хлопья на завтрак уже всю неделю.

— Дай мне секунду, хорошо? — Взмолилась Мираи.

На другом конце провода установилась тишина почти на две минуты, Кара скрестила пальцы, чтобы ее ненароком не вызвала к себе в этот момент Анджела. К счастью, Мираи появилась опять с торжествующим видом.

— Вот. Все готово, — объявила она. — Я только что отправила тебе электронную подарочную карту в «Мейси» — не мой любимый магазин, но там ты сможешь купить на эти деньги гораздо больше, чем в «Барни» или «Нордстроме». Посмотри на пришедшие письма, хорошо?

— Мираи, — запротестовала Кара, открывая свою электронную почту. — Ты уже прислала мне подарок на день рождения. Подарочная карта — это чересчур, особенно на сто пятьдесят баксов. Я не могу ее принять. Кроме того, ты сказала, что исчерпала весь лимит по своим кредиткам?

— Да, точно, — весело согласилась Мираи. — До тех пор, пока не уговорила папу погасить мой долг по кредиткам. Он также порадовал меня вчера, я смогла многое что купить в «Саксе и Бергдорфе», и он перевел двадцать тысяч на мой текущий счет. О, цветы, которые я тебе послала, я списала с его счета, так что фактически подарочная карта — единственное, что я тебе подарила от себя.

Кара не смогла сдержать пару раздраженных смешков.

— О, папенькина дочка, ты же знаешь об этом, не так ли? — спросила она насмешливо. — Настоящая папина дочка. Ты можешь уговорить своего отца на что угодно, не так ли?

Мираи хихикнула в ответ.

— Я знаю, на какие «кнопки» нужно надавить, это точно, — призналась она. — И поскольку я решила остаться с ним, пока он окончательно не поправиться после операции на ноге, помогая и поддерживая его, он, испытывая благодарность, очень щедр в данный момент ко мне. Поэтому перестань причитать о подарочной карте и купи себе наконец, красивое платье для свидания. И ради Бога, Кара, купи также приличный комплект нижнего белья, на оставшиеся деньги, хорошо? Сексуальное, которое будет очень идти тебе. Не то, которое сейчас имеется у тебя. Мне иногда кажется, что у бездомных женщин лифчики и трусики лучше, чем ты носишь.

— Мои не так уж и плохи, — слабо запротестовала Кара. — Но я выполню твои указания, мэм, и куплю себе что-нибудь красивое. Хотя я не совсем понимаю, почему это так важно для тебя.

— Ну, конечно, это же важно, глупышка! — Произнесла Мираи. — В конце концов, у тебя есть только один шанс произвести хорошее первое впечатление на итальянского жеребца. И простые белые хлопковые трусики — не то, сто ты захочешь иметь в тот момент.

Кара была ошеломлена словами своей подруги.

— Эмммм, а ты не слишком торопишься с выводами? Он же пригласил меня на ужин, скорее потому, что ему стало меня просто жаль. Я не слышала от него приглашения еще и на секс.

5.

Портленд, штат Орегон, четыре с половиной года назад

— Спасибо, что подвез меня домой. Я позвоню тебе позже вечером, хорошо?

Кара потянулась через пассажирское сиденье, чтобы быстро чмокнуть в губы Джека Макмануса, своего парня за последние несколько месяцев. Они с Джеком знали друг друга со средней школы, но по-настоящему пригляделись только в начале выпускного года. Джек повзрослел за лето, превратившись из худощавого, эксцентричного парня в подтянутого, мускулистого, более уверенного в себе молодого человека, при этом сняв очки и подтяжки. Кара подросла всего лишь на один ничтожный дюйм, но, наконец-то у нее округлилась, выросла грудь и почему-то бедра, но больше ее никто из школьников не принимал за двенадцатилетнюю девочку.

Они с Джеком в первый день на уроке математике сидели рядом, потом завели разговор, и в тот же день начался их зарождающийся роман. Они оба были девственниками, по крайней мере, до тех пор, пока несколько недель назад впервые не занялись сексом — несколько неловко и неуклюже. К счастью, их последующие свидания были лучше, и Кара признавалась самой себе, что сексу нужно постоянно учиться, всею душой надеясь, что секс явно с каждой неделей будет становиться только лучше и лучше.

Она не слишком задумывалась, как сложатся ее отношения с Джеком после окончания школы и вообще этим летом. В конце концов, они могут разойтись в разные стороны в конце августа — она отправится на юг в Калифорнию, чтобы учиться в Калифорнийском университете в Беркли, а Джек двинется на восток в университет Дьюка. Кара была по жизни реалисткой, понимая, что роман на расстоянии редко может продлиться, сохранив отношения, особенно между двумя, которые не встречались достаточно долго.

Но тогда, четыре с половиной года назад, ей нравилось проводить время с Джеком, они даже начали строить планы на выпускной бал, который должен был состояться в апреле.

«Больше ничего и не нужно от жизни в данный момент», — думала Кара, входя в их маленький скромный домик, в котором она жила с родителями. Школа ей давалась легко — она была первой по всем предметам и была на пути к тому, чтобы получить медаль почетного выпускника в конце мая. Она также участвовала в жизни нескольких клубов и школьных групп, и в дискуссионном клубе, школьной газете, в итальянском клубе и «Джуниор Киванис», которая развивала лидерские навыки у молодежи и занималась благотворительностью. Кроме того, она посещала уроки танцев в студии, в которой начала заниматься, когда ей исполнилось пять лет, а также помогала с обучением младшим школьникам, зарабатывая деньги, чтобы смогла потом оплатить свое собственное высшее образование. Ее любили, и она была популярна среди широкого круга друзей, хотя она и предпочитала тусоваться с умными, прилежными детьми, а не со всеми в толпе, если можно так выразиться. Ей предложили досрочно поступить в Беркли, и она могла стать третьей женщиной в их семье, поступившей в престижный университет, последовав по стопам матери и бабушки. Жизнь определенно была хороша, и ее будущее казалось таким светлым.