Долго & Счастливо - страница 82
Сборщики мебели, естественно, ориентировались в первую очередь на меня. Но в конечном счете я сдалась и решила не ставить кровать в угол, хотя комната от этого визуально стала меньше. У меня было смутное предчувствие, что переезд в отдельную квартиру не даст мне дополнительного личного пространства, о котором я так мечтала. Похоже, большую часть времени со мной будет тусоваться сосед-самозванец. Но меня это почему-то не очень пугало.
Мое присутствие больше не требовалось, поэтому я решила заказать еду, все равно сил на уборку и перестановку уже не было. Я понятия не имела, сколько пицц нужно, чтобы накормить таких крупных мужчин, как Ретт и Джесс, поэтому заказала сразу много. И еще тонну куриных крылышек.
Пиццу привезли сразу после того, как ушли грузчики, и мои гости с аппетитом набросились на еду. Убедившись, что все удобно устроились, я вернулась к письмам. Теперь стало гораздо приятнее: на диване можно было сидеть, а полки отлично подходили для всякой мелочовки.
Первой ко мне присоединилась Ана, пока все остальные смеялись и шутили на кухне. Она осторожно опустилась на диван и немного помялась, прежде чем начала разговор:
– Что ж… э-э-э…
На мгновение мне показалось, будто Ана хочет извиниться или что-то в этом духе, – она явно чувствовала себя виноватой и раскаивалась. Но, видимо, она отговорила себя от этой идеи в самый последний момент и спросила:
– Чем я могу помочь?
Этот вопрос удивил меня не меньше, чем раскаяние в ее глазах. Наверное, потому, что таким образом она пыталась искупить свою вину. Я хотела было сказать ей, чтобы она не переживала. Я правда не винила ее в истории с Эриком Кларком. Но потом я подумала, что Ана вряд ли захочет это слышать. По-моему, она скорее хотела замять тот случай и сделать вид, будто ничего не произошло. Я не возражала.
Я протянула Ане коробку с открытками и объяснила, что надо делать. Она сразу принялась за работу. Повисло неловкое молчание, и я начала лихорадочно соображать, что бы такого сказать.
– Слушай, а ты когда-нибудь слышала о Нэше Уилсоне?
– Фотографе, что ли?
Я кивнула. Ана пожала плечами и продолжила рассматривать открытку, которую держала в руках.
– Конечно. Мама – его большая фанатка. Думаю, она бы хлопнулась в обморок, если бы встретила его живьем. Как-то раз мы ходили на крутое мероприятие в его галерее, и она буквально пищала от восторга. А ты видела его работы? Он невероятный.
Пожалуй, самый нормальный разговор между мной и Аной за все время нашего общения. Это было странно, но мило, и я осторожно подбирала слова, чтобы не откатиться на десять шагов после такого огромного прыжка вперед.
– Ага, – согласилась я. – Мы с Брайаном ходили в его галерею пару недель назад. Его работы оказались гораздо интереснее, чем я ожидала.
– А к чему ты вспомнила про него?
– Ну…
Ана тоже аккуратно прощупывала почву. Когда я подняла глаза, то увидела, что она настороженно следит за моей реакцией. На секунду я даже подумала, что, возможно, не стоило заводить с ней этот разговор. А вдруг она решит, что я хвастаюсь предложением Нэша, чтобы она увидела, как ошибалась насчет меня? Надеюсь, обойдется.
– Он связался со мной. Предложил сделать фотосессию и показать миру мои шрамы.
Глаза Аны расширились от изумления, но тут же подозрительно сузились.
– Почему ты решила поделиться этим со мной?
Я вдохнула и посмотрела ей в глаза:
– Как думаешь, соглашаться?
Ана вытаращилась на меня с разинутым ртом.
– Ты меня спрашиваешь? Какая тебе разница, что думаю я?
Я пожала плечами:
– Просто ты не будешь церемониться. Не станешь говорить мне то, что я хочу услышать. Не будешь врать и уверять, что все будет легко, чудесно и прекрасно. Не скажешь, что я красотка и такой шанс выпадает один раз в жизни. – Я улыбнулась и добавила: – Ты даже не посоветуешь поступить так, как я считаю нужным. Я знаю, что у тебя есть свое мнение и ты сможешь его правильно обосновать. Я хочу услышать твои аргументы. Пожалуйста.
Несколько мгновений Ана внимательно смотрела на меня, как будто пыталась понять, насколько серьезны мои слова. У нее определенно была своя позиция – судя по всему, достаточно жесткая, и она раздумывала, стоит ли ее озвучивать. В какой-то момент в ее взгляде появилась решимость, и она выпрямилась, откинув плечи. Видимо, она все же решила сказать мне правду – какой бы они ни была.
– Ладно. Я думаю, надо соглашаться.
Как ни странно, ее ответ меня не особо удивил. Когда мы впервые увидели видео Эрика Кларка, она была солидарна с мамой. Я вскинула голову и сделала глубокий вдох.
– Окей. Почему?
– Потому что тебе это нужно.
Ладно, вот сейчас я реально удивилась. Ана поймала мой непонимающий взгляд и покачала головой:
– Ты – самый упрямый, уверенный в себе и смелый человек, которого я когда-либо знала.
Я пыталась сохранить самообладание, но ничего не получалось. Ана не обратила на мою реакцию ни малейшего внимания: видимо, она ожидала, что ее слова могут неприятно поразить меня.
– Все эти качества сочетаются в тебе во всех сферах твоей жизни, но когда речь заходит о шрамах… ты приходишь в ужас. Ты боишься того, что думают о них другие люди.
Ана была права. Даже сейчас, когда она произнесла это вслух, мое сердце забилось в два раза чаще.
– И не без причины, – пробормотала я.
Ана пожала плечами, пропустив мои слова мимо ушей.
– В своем блоге ты пишешь что хочешь. Разносишь книги и фильмы в пух и прах, хотя прекрасно знаешь, что кто-то может быть с тобой не согласен. Тебе просто все равно. Тебе плевать, что говорят о тебе посторонние. Ты страдаешь вовсе не из-за того, что думают о твоих шрамах другие, а из-за того, что думаешь ты. О шрамах и о себе.
