Соблазн двойной, без сахара - страница 20
Усмехнувшись, я последовала за ним. Уже в лифте одолело любопытство, но я не осмелилась спрашивать. К счастью, Константин Сергеевич заговорил сам. Но не совсем о том, что я хотела бы с ним обсуждать:
- Как вчера с Андреем прошло?
Я решила быть полностью искренней:
- Очень хорошо. Скажу сразу, что мне понравилось наше с ним свидание.
- Не удивлен, - он смотрел вперед, а не на меня. – Андрей умеет быть обескураживающе внимательным. А еще он всегда очень грамотно выстраивает планы, и потому они всегда срабатывают. Не смущайся из-за того, что он до тебя достучался. Я бы не поверил, если бы ты ответила иначе.
Я обдумывала его слова, пока мы выходили из здания и шли к парковке. Но посчитала себя обязанной сказать:
- Рада, что вы относитесь к этому спокойно. Мне не хотелось бы извиняться за то, что произошло.
- И не надо, Анют! – он повернулся, вынуждая и меня остановиться. – Вообще ни за что не извиняйся, если это доставило тебе удовольствие. Жизнь слишком коротка, чтобы сожалеть о ярких моментах. Но я надеюсь, что от меня ты не ждешь повторения вчерашнего?
- Не жду, - я улыбнулась. – Уже знаю, что вы совершенно разные.
Он смотрел хитро:
- Есть какие-то предположения? Что именно сегодня случится?
- Ну, - я задумалась. – Наверное, первым делом вы попросите называть вас на ты и по имени.
- Верно, прошу. Но называй, как хочешь. Можешь добавлять еще и «ваше высочество» - с ума сойти, как меня заводит этот официоз! У меня мурашки по спине бегут от каждого твоего «Сергеевича».
- Что-то я теперь и растерялась, как лучше называть…
- Определишься со временем. А что будет дальше?
- Не знаю… Вы потащите меня на аттракционы или какие-нибудь гонки на мотоциклах?
- О, - он опешил. – Ты изучила меня настолько хорошо?! Или умеешь читать мысли?
Я рассмеялась:
- Нет. Озвучила версию Андрея!
Константин Сергеевич тяжело выдохнул, а улыбка его потеряла ощущение веселья. Да он почти насупился, как ребенок!
- Теперь все ясно. Андрей играет нечестно. Он решил перекрыть мне все возможности тебя впечатлить.
- Что, он угадал? – я не могла поверить.
- Совсем не угадал… Анют, а как ты относишься к аттракционам? И сегодня за городом проводят гонки…
Рассмеялась. К подобным развлечениям я не особенно тянулась. Это вообще казалось чем-то детским. Но вышло так, что я была предупреждена заранее, потому сейчас даже не смогла изобразить должного удивления. Да уж, Андрей действительно просчитывает мелкие детали – ничем не показал своего отношения, а просто испортил свидание другу. И именно эта мысль заставила меня сказать:
- С детства на них не бывала! Может, пора вспомнить?
Оказалось, что настроение у Константина Сергеевича падать и не собиралось:
- Молоток, Анют! Сегодня будет только драйв. Начнем с низкого старта – аттракционы, раз уж ты сама на них настаиваешь!
А почему бы и нет? Расслабиться и получать удовольствие! Особенно когда рядом очаровательный, харизматичный, неугомонный взрослый ребенок.
Но вот в самом парке развлечений я мигом растеряла весь пыл. Почему-то в голову не пришло очевидное: кататься мы будем не на детских карусельках, а вон на той страшенной штуковине, от которой раздаются крики ужаса. Я тоже вскрикнула, когда штуковина сделала разворот на триста шестьдесят градусов, притом зависнув в воздухе в самой опасной точке. Крики на эту секунду смолкли, а потом раздались с новой силой. У меня же сердце рухнуло в пятки.
- Константин Сергеевич, - я не постеснялась, что мой голос звучит очень жалобно. – Я немножко… это… высоты боюсь… особенно такой…
Но он схватил меня за руку и тащил вперед:
- Спокойствие, Анют! Такой высоты все боятся, даже я! Но ведь в этом и есть смысл – почувствовать себя живым можно только в полете!
- Я… не особенно хочу почувствовать... может… - попыталась потянуть его в сторону детской карусели.
Но пленитель был жесток и неумолим:
- Зажмуришься и прижмешься ко мне! В этом и есть план!
- Должна заметить, что ваши планы не так тонко выстроены, как у вашего друга…
На это он не отреагировал. Я заторможенно наблюдала, как люди выходят оттуда – кто-то смеется, кто-то бледен, как мел. Могу с точностью сказать, в чьем лагере окажусь я. Если доживу до конца, конечно.
Меня пристегнули ремнями – я уже в этот момент зажмурилась. И, когда Константин Сергеевич подхватил меня за руку, даже не думала вырывать. Но не выдержала и распахнула глаза, когда большая лодка поплыла вверх. Сначала медленно и плавно – туда и обратно. Но уже следующий подъем оказался выше. Я, недолго думая, вцепилась в руку попутчика сильнее. Наверное, так сжала пальцы, что ему стало больно. Пусть считает меня трусихой, плевать. Однако он только рассмеялся:
- Ни в чем себе не отказывай!
Лодка резко пошла назад. Возле земли все же сердце хотя бы билось. Я не упустила момент передышки и крикнула:
- Ремни мешают! Иначе бы я уже забралась к вам на колени!
- Вот это я просчитался! – и хохочет, как будто находится в привычной обстановке.
Очередной подъем не закончился в предыдущей точке, лодка рванула вверх на полный круг. Я завизжала. Вокруг, правда, все завизжали, отчего моя слабость не выглядела особенно заметной. И кричала я так все следующие минуты, пока нас колбасило, тормошило и переворачивало. Восторг менялся паническими атаками, затем паника перекрывалась мнимым успокоением, а потом снова восторг – только оттого, что я до сих пор жива. Но когда лодка снова начала двигаться плавно, снижая степень колебаний, я ужасно обрадовалась. И кричала уже от счастья, что все заканчивается.
