Соблазн двойной, без сахара (СИ) - страница 61
Но я напряглась, когда палец занырнул между ягодиц, толкнулся с силой и остановился.
— Андрей! — выдохнула нервно.
Но он шептал мне в губы настойчиво, сбивая с мыслей:
— Сейчас расслабься, Ань. Просто доверься мне.
Поняв, к чему все идет, я забыла о недавнем возбуждении. Ноги снова затряслись, хотя теперь не от сладкого предвкушения.
— Андрей, не надо, я боюсь, — призналась честно.
Но палец внутри не останавливался, он немного расширял сжатое мышечное колечко — неприятно и непривычно. Андрей водил туда и обратно, растягивал, ловил реакции на моем лице.
— Разве тебе больно? К таким ощущениям сразу не привыкнешь, мне нужно тебя подготовить. Тогда и боли не будет.
— Я… Я не уверена… — и тут же изогнулась, поскольку он медленно ввел второй палец. Снова замер.
— Ань, сегодня скажешь сразу, если почувствуешь боль, хорошо? И тогда я остановлюсь, — посмотрел на мои расширенные от страха глаза и усмехнулся. — Понял. Снова паника. Тогда попробуем иначе.
Он снова наклонился для поцелуя, а пальцы другой руки нырнули мне между ног, сразу нашли между складок нужную точку и задвигались по какому-то мучительному кругу. Я буквально вцепилась в его плечи, чтобы не упасть. Неприятные ощущения в анальном колечке перестали беспокоить очень сильно, точнее я не могла сосредоточиться на этом беспокойстве. И даже пропустила тот момент, когда он медленно начал вводить и третий палец.
Наклонился к уху и заметил не без удовольствия:
— Ты почти готова. Не напрягайся.
Я тотчас очнулась от приятных ощущений.
— Андрей, это все? Экзекуция закончилась?
— По блеску твоих глаз не скажешь, что была именно экзекуция. Как-нибудь возьму тебя без подготовки, если… например, на работу опоздаешь. Или сама попросишь. А сегодня будет только приятно. Нет, Ань, все только начинается.
Он на руках вынес меня из душевой кабины. Целуя, вытер полотенцем, но снова как будто не спешил. Повернул меня спиной к себе. Увидев свое отражение в зеркале, я поняла, что он имел в виду — на щеках почти болезненный румянец, а глаза горят. Мне страшно, но и любопытно одновременно. И еще — я доверяю ему настолько, что готова экспериментировать.
Но вздрогнула, когда Андрей открыл верхний ящик и вытащил оттуда… резиновый член. Совсем небольшой, меньше, чем оригинал, который я могла рассматривать в отражении — Андрей был возбужден и не думал от меня закрываться. Усмехнулась и от волнения пошутила:
— То есть мы пришли к тому, что мне вас двоих уже мало? Требуются игрушки?
— Угу, — буркнул он довольно. — Ноги раздвинь, расслабься. Я использую смазку, но скажешь про боль, помнишь?
И я позволила ему медленно ввести скользкий от смазки, немного мягкий дилдо мне в задний проход. Теперь и на свое отражение в зеркале смотреть было стыдно. Потому я неловко развернулась к нему и тут же оказалась в объятиях.
— Как ощущения? — поинтересовались у меня.
Призналась честно:
— Не больно. Но очень неприятно.
— Тогда продолжим. Уверен, что Костя просто мечтает быть тобой изнасилованным. Сделай это.
— Что?!
— Ань, — он снова коснулся моих губ. — У тебя от волнения слух портится?
— С этой штукой внутри я и шага сделать не смогу! Какое изнасилование?
— Сможешь, — и он нагло развернул меня в сторону двери, а потом и толкнул к выходу.
А еще и лестница! Я застонала, но ответом мне был только тихий смех.
Костя ждал в спальне, раздетый по пояс. Красивый, как греческий бог. А я направлялась к нему только с одной мыслью: он не знает про игрушку у меня внутри! И лучше бы не узнал, это выбило бы меня из колеи, заставило бы смутиться. Потому просто притворилась, что меня вообще ничего не беспокоит.
Костя перехватил меня и сразу поцеловал жадно. Как будто годами не видел и изголодался. Проник языком в мой рот, как-то с подчеркнутой похотью почти вылизывая. И я сдалась окончательно. Внизу тянуло уже не только неприятной штукой, но и нарастающей страстью. А я была полностью обнажена — этот диссонанс нервировал. Потому сама начала расстегивать его штаны, потом потянула вниз вместе с бельем. Андрей был прав — Костя с легкостью передал мне инициативу, он будто с ума сходил, наблюдая за моими неловкими движениями. И только когда мне пришлось наклониться и снять с него брюки, я снова вспомнила о своем неудобстве. Андрей и не собирался помогать мне с этим, кто бы сомневался.
— Хочешь быть сверху? — спросил Костя, подхватывая меня за талию и поднимая. Сам двинулся к кровати.
И я не удержалась:
— Строгий начальник распорядился, чтобы я тебя изнасиловала!
— Ого! — тот выдохнул стоном. — Потом привет ему передам!
Он сжал мои бедра, отчего я простонала. И Костя это уловил. Его ладонь тут же переместилась мне между ягодиц.
— Вау… — он почти проскулил. — Тогда поспеши с изнасилованием, Анют. Я готов кончить только от одной мысли.
Он сам разместился повыше на подушку. Я осторожно опустилась на член, принимая его внутрь. И замерла. Меня будто разрывало слишком сложными ощущениями и переполненностью. Руки Андрея обвили сзади, погладили грудь, сжали соски.
— Ань, поймай свой ритм, — подсказывал он. — И давай уже, трахни этого говоруна.
И я начала медленно двигать бедрами. Костя едва сдерживался, чтобы мне не мешать. Закрыла глаза, немного наклонилась вперед и уперлась руками в постель. Тут же задохнулась от новых ощущений, а бедра теперь заскользили сами, будто рефлекторно. Мне нравился именно такой угол, когда внутри при каждом толчке задевается какая-то точка. Нравились сдавленные стоны Кости — он лишь положил ладони мне на бедра, но не направлял, не ускорял. И нравились руки Андрея, проходившиеся по груди, талии, вдоль позвоночника. Казалось, этого слишком много, чтобы осознать и почувствовать, но тело реагировало само, без анализа, выбивая последние мысли из рассудка.
