Её телохранитель (ЛП) - страница 99

— Я люблю его, — произношу я, на этот раз со всей уверенностью в мире.

Отец тяжело вздыхает. Потом он смотрит на меня плачущую и на плачущую Софию и, снова выдыхает.

– Ну?

— Ну, что? — я шмыгаю носом.

— О, боже, — фыркает король. — Этот человек записал триста восемьдесят две вещи, которые он любит в тебе, а я не могу вспомнить, когда в последний раз говорил тебе, что люблю тебя. Он лучше, чем я. Он явно хороший человек.

Я киваю.

— Он хороший человек.

Мой отец делает ещё один долгий и медленный выдох.

— Тогда почему ты всё ещё здесь, Александра?

— А?

Он кричит своему охраннику, который открывает дверь.

— Садись на самолёт, — приказывает он. — И Феликс. Позови Феликса. Я не позволю тебе ехать в Америку без сопровождения, так что Феликс поедет с тобой.

Я стою там ещё мгновение, просто моргая.

Мой отец поднимает брови.

— Ну, хватит стоять здесь, и иди за ним.

София улыбается.

— Иди и срази его наповал.

Глава 48

Макс

— И что?

Мама ставит передо мной большую тарелку с беконом и яйцами, потом кладёт руку на бедро и сурово смотрит на меня. Она смотрит и на моего отца тоже, но он сидит на другом конце стола и изучает газету, как будто это его работа.

Именно так поступает мой отец. Он притворяется безразличным, но всегда внимательно слушает. Моя мать — полная противоположность, она с головой погружается в тему, хочешь ты этого или нет.

— Мы оставили тебя одного вчера вечером, потому что ты выглядел, как мертвец, когда вошёл, но теперь, когда ты отдохнул, принял душ — и позавтракал — ты расскажешь нам, что случилось, или мне придётся вытянуть из тебя всё это?

— Господи, женщина, дай ему хотя бы сначала выпить чашечку кофе или ещё чего-нибудь, — ворчит отец, глядя поверх газеты. Его очки для чтения сползают на кончик носа.

— Мой единственный ребёнок неожиданно вернулся из Европы с перебитыми костяшками пальцев, и ты хочешь сказать мне, чтобы я притормозила? — упрекает она, пыхтя и садясь напротив меня. — Думаю, что нет. Выкладывай, Максвелл.

— Это долгая история, — говорю я, вздыхая и запихивая в рот вилку с яйцами. Этот жест даёт мне повод уклониться от ответов на другие вопросы.

Мама цокает языком и откидывается на спинку стула, скрестив руки на груди.

— Ну, к счастью для тебя, мне больше нечем заняться, кроме, как слушать рассказы моего сына.

Я сделал долгий выдох.

— Я ударил парня несколько раз, — объясняю я. — Вот почему мои костяшки пальцев разодраны в клочья.

— Я так и поняла, — фыркает она, неодобрительно глядя на меня.

— Он это заслужил? — спрашивает отец, пряча лицо за газетой.

Я взрываюсь смехом.

— Да, чёрт возьми, он заслужил больше, чем получил.

— Следи за языком, — упрекает меня мама.

— Ну, тогда ты поступил правильно, — вмешивается отец.

Мама снова вздыхает.

— Ты не хочешь знать, почему он избил кого-то и, очевидно, был отправлен обратно сюда из-за этого, Эрл? — спрашивает она.

Отец снова просматривает газету.

— Сколько раз Максвелл ввязывался в драку?

— Несколько раз, — отвечает мама.

— Ага, и я помню, с кем были те несколько кулачных боев. Я также помню, что они получили по заслугам.

— Тогда почему его уволили?

— Может, он в отпуске, — отвечает отец.

— Вам обоим нравится говорить обо мне так, будто меня здесь нет? — спрашиваю я.

— Просто расскажи своей матери, что случилось, и избавь её от страданий, — приказывает отец.

Но я не успеваю это сделать, так как моя мать испускает вздох. Она вскакивает на ноги с испуганным выражением лица, чуть не пролив при этом свой кофе. Она указывает на окно.

— Господь Всемогущий, не могли бы вы оба повернуть головы и посмотреть на это? Кто-то только что врезался в почтовый ящик! Он упал прямо со столба! Мужчина поднимает его и кладёт в машину! Бери ружье, Эрл! Никто не сбежит с почтовым ящиком!

Она бросается к входной двери и распахивает ту настежь.

— В машине сидит мужчина? — спрашиваю я, оборачиваясь.

Это звучит чертовски похоже на кое-кого другого.

Мама стоит в дверях, скрестив руки на груди.

— Ну, ты только посмотри. По крайней мере, они поднимаются по подъездной дорожке, чтобы признаться, что врезались в почтовый ящик. И на бампере тоже вмятина. Они, должно быть, сильно врезались в этот столб, а эта машина не дешёвая, — она прерывает последнюю часть громким цоканьем языка.

Наполовину онемев и пытаясь подавить надежду, которая поднимается в моей груди, я смотрю, как два пассажира автомобиля идут к двери.

На Феликсе джинсы, сандалии и яркая гавайская рубашка в цветочек, а в руках он держит наш почтовый ящик. Принцесса Александра одета… чёрт возьми, я даже не знаю, что это за наряд.

Она выглядит так, будто Америку вырвало прямо на неё. На ней красные блестящие туфли на шпильке, камуфляжные брюки-карго, облегающая футболка, которая кричит «MERICA» жирными жёлтыми буквами на огромном американском флаге, и красная бейсболка с надписью блёстками «Принцесса Деревенщина» — и она несёт Slurpee (прим. перев. Slurpee — замороженный ягодный напиток).

Моё потрясение должно быть очевидным, потому что, когда Феликс встречается со мной взглядом, он вздыхает и качает головой.

— Мы бы приехали раньше, но принцесса обнаружила «Уол-Март» по дороге сюда. У нас также состоялась дискуссия о том, чтобы не привлекать к себе внимания, и вы можете видеть, как это получилось, — говорит он. Феликс делает паузу, чтобы передать маме почтовый ящик. — Я прошу прощения за это.

Мама берёт ящик, широко раскрыв глаза и раскрыв рот.

— Принцесса Александра, — выдыхает она, прежде чем обернуться и посмотреть на меня широко раскрытыми глазами. — Принцесса здесь.