Мой личный ад - страница 61

Канцлер Ги — Дикая охота

Гриша долго стоял словно парализованный, гипнотизируя взглядом дверь, которая закрылась за Олей. Он знал, что на этот раз она не вернется, но все никак не мог понять, где прокололся.

Князева должна была склонить голову, признавая его правоту, должна была признаться в любви, сдаться ему на милость, чтобы потом услышать его признание и рассыпаться на части от свалившегося на них счастья взаимности. Оля могла, конечно, и заупрямиться, начать оправдываться, но тогда у Гришки был запасной план действий. Не побрезговал бы и первым сказать, что любит ее, любил все эти годы. Он готов был каяться, просить прощения за свое жестокое молчание, которое отдавало ядом предательства. А Оля обязана была принять извинения, принять его любовь. Странную, нелепую, жестокую, но все же любовь. Ведь она тоже любила его.

Но Ольга просто ушла. Молча. Она не оправдывалась, не ждала от него ничего. Просто вышла вон, закрыв за собой дверь. Как когда-то не сумел сделать это он.

Гриша звонил, но гудки тут же срывались, отсылая его на голосовую почту. Гриша писал смс, но ответа не получал. Он собрал драгоценные улики, уложил все в свою сумку, опасаясь, что Ольга избавится от них при первой же возможности. А ему этого совсем не хотелось. Он не желал расставаться с сухими незабудками и распечаткой их переписки. Даже собственные фото не внушали ему отвращения, как обычно, ведь он знал, что Оля держала их в руках, смотрела на них, не желая забывать черты лица своего жестокого питерского гостя.

Вернувшись в Москву, Гриша продолжал попытки связаться с Олей, но в среду наконец забил. Он решил, что вполне сможет потерпеть до пятницы, когда они встретятся на Севере. Ему казалось, что Бен и Хелл разберутся со всем намного лучше, чем их отражения в реальности. А зря.

Хелл избегала его, почти не показывалась, словно все время сидела у себя в палатке. А еще и Москва, и Питер гудели о том, что у Кеннета проблемы с подругой. Косвенно это подтвердилось на пиру, когда вместо «Ветра» Хелл выбрала новую песню Стейны. Танцевали только девочки, а Кен был хмурым, как туча, и уже изрядно поддатым. После выступления он пытался поймать Хелл, но она и от него ускользнула.

Бен решил, что такая ситуация для него очень выгодна, и был на чеку. Он подкараулил Хелл в момент, когда она отходила от приятелей, чтобы налить себе еще пива.

— Нам надо поговорить, — встал он за ее спиной.

— Нам? — Хелл обернулась, скептически заломила бровь. — Не о чем говорить.

— Прекрати от меня бегать.

— Прекрати бегать за мной. Достал.

— Хелл, пожалуйста, — Бен взял ее за локоть, так как Валькирия собиралась снова удрать. — Давай отойдем в сторону.

— Рехнулся? — дернула рукой.

Бен не понял, что она имела в виду: то, что он посмел ее коснуться на людях или его настойчивое желание поговорить. Но все равно продолжал давить.

— Рехнулся, спятил, слетел с катушек, — подтвердил он. — Обещай, что придешь завтра утром к озеру, тогда отпущу.

— Ты мне еще условия будешь ставить? Я сказала, отвали, Бен! Сейчас же!

— Нет, — зарычал он, теряя разум, сильнее стискивая ее локоть, который Хельга истово пыталась вырвать из его стальной хватки.

— Какое из двух слов ты не расслышал, Бенедикт? Отвали или сейчас? — словно из-под земли вырос Кеннет за его спиной.

— Иди нахер, Кен, — рявкнул Бен. — Это не твое дело.

— Да ладно! Ты держишь мою подругу против ее воли, навязывая свое тухловатое общество. Полагаю, это очень даже мое дело. Я просто обязан скорее избавить Хелл от твоего навязчивого присутствия, — говорил нараспев Кеннет, слегка коверкая слова по пьяни.

— Бен, пусти, — пискнула Хелл, чувствуя, как кровь отливает от лица.

Он послушался, но это не удовлетворило пьяного бойфренда.

— Еще раз увижу рядом с ней — убью тебя, урод, — пообещал Кеннет.

— Увидишь и не раз, — мрачно усмехнулся Бен.

Кен выдержал паузу, тихо засмеялся, словно сказанное показалось ему забавным. Но уже через мгновение его кулак впечатался в лицо Бена. Тот незамедлительно ответил, полируя костяшки о скулу и ухо Кеннета. Хелл едва успела моргнуть, а мужчины уже обменялись серией ударов. Бен, имея в перевесе трезвость, завалил Кена на землю, но тот удачно пнул его в живот, уклоняясь от очередного хука справа. И уже Бен лежал на земле, а Кен нависал над ним, замахиваясь.

Хелл сама не поняла, как вышло, что она повисла на кулаке Кеннета, уговаривая его:

— Кен, прекрати! Ты с ума сошел?

Любую другую он легко бы стряхнул с руки, но Хелл имела достаточно сил, чтобы сдержать его.

— Отпусти, — зарычал Ястреб, сверкая на Валькирию полубезумными, налитыми кровью глазами.

Хелл сцепила зубы и покачала головой, отказывая ему в подчинении.

Этого вполне хватило, чтобы подбежал народ, дабы разнять заклятых врагов. Кена оттащили питерские, Бена подняли на ноги московские. Раньше такая потасовка неизбежно продолжилась бы в виде свалки, но сейчас воины разошлись по сторонам и молча смотрели на Хелл, которая стояла посередине, глядя то на одного своего любовника, то на другого.

— Ну! — гаркнул Кеннет. — Давай, Хелл.

Она не очень поняла, что он хотел от нее. Или не захотела понимать. Отринув предательскую дрожь, Хелл подошла к Кеннету, которого еще придерживали товарищи.

— Кини, — тихо заговорила она, приложив ладонь к его лицу. — Спасибо, что заступился.

Хельга стерла с уголка его рта кровь, прижалась своим лбом к его и продолжала шептать так, что теперь слышал только он: