Каюсь. Том первый - страница 112

-И мне приятно! – ответила я тем же, и это было действительно так. Кристина казалась приятным, теплым человеком, хоть и сдержанным и несколько скованным. Мне она понравилась, к тому же было хорошее настроение и хотелось с кем-нибудь поболтать просто без всяких выяснений отношений. Поэтому у меня появился порыв узнать Кристину получше и я решила как-то отблагодарить ее за доброе дело. –Думаю, что я должна хотя бы угостить тебя чашечкой кофе с какой-нибудь вкусняшкой, если ты конечно, не торопишься. Как тебе такая идея?

Кристина на мгновение задумалась, но после согласно кивнула.

-Идея очень даже, сегодня день просто ужасный, так что нужно как-то взбодриться. – призналась она с невеселой усмешкой, что привело меня в замешательство, но я решила как-то избавится от неловкости между нами и непринужденно заговорила на нейтральные темы.

Кристина оказалась девушкой сдержанной, но с отличным чувством юмора, пока мы шли до кофейни натянутость , присущая первым минутам знакомства, постепенно исчезала. На одной волне же мы оказались, когда мимо нас прошли две девочки лет пятнадцати-шестнадцати- золотая молодежь, не иначе. Одна из них была словно с обложки журнала, такой куколки, я еще не встречала; фарфоровое личико с правильными чертами лица, соболиные бровки, великолепные золотистые волосы. Высокая, одетая с иголочки; качественный плащ интересного глубокого цвета, воздушное платье, а в руках — дорогущая сумка в тон плащу. В общем, это был не какой-нибудь подросток-бунтарь, панк в драных колготках, с розовыми волосами и татуировками на шее, а послушная девочка, которой родители могут только гордиться. Ее можно было сравнить со звездой. А может, она и есть какая-то звезда, просто я не слежу за отечественным шоу-бизнесом. Девочка что-то манерно рассказывала своей менее заметной подружке, а все вокруг восхищенно смотрели на эту роскошную девчушку. Кристина тоже не осталась равнодушной и сдержанно поделилась впечатлениями об этом чуде;

-Типичное «преппи». Куколка Барби, в которой родители и все вокруг просто души не чают. Настоящая мечта! Мечта каждой девчонки и мальчишки.

Мы, не сговариваясь, мечтательно вздохнули, вспоминая себя в подростковом возрасте, и тут же разразились смехом. Девочки обернулись, Куколка высокомерно приподняла бровь, и что-то в этом жесте показалось неуловимо знакомым, но я так и не поняла что, как она уже отвернулась, не заметив в нас ничего интересного, и продолжила разговор с подружкой, направляясь, судя по всему, тоже в кофейню.

-Ты знаешь, что Шувалов уезжает в Нью-Йорк учиться? –услышала я краем уха их беседу, о каком-то мажоре.

-Конечно, знаю. Алена мне сказала уже давно. – отозвалась безразлично Кукла.

-И что ты? – лукаво поинтересовалась ее подружка, с неприятной улыбочкой.

-Я только рада. Этот придурок достал, постоянно стучать папе о моих передвижениях. – отрезала холодно девочка, а потом с неподдельной радостью воскликнула, устремляя взгляд в глубь кофейни, - О, это же мама с папой!

Мы с Кристиной проследили за ее взглядом, стало интересно, какими должны быть родители у такой куколки. Но лучше бы никогда этого не знать и не видеть. Мне словно со всего маха пнули в живот, ударили монтировкой по голове так, что за секунду мир перевернулся верх тормашками. Я несколько раз моргнула, пытаясь отогнать видение, да только оно не исчезало, а проникало кинжалом в самое сердце, удавкой затягивалось на шее, душа ужасом, от которого у меня темнело в глазах. Сердце остановилось в то мгновение, когда девочка подлетела ни к кому-то, а к Гладышеву и уничтожила меня всего лишь двумя словами.

-Привет папуль!- обняла она его и чмокнула в щеку, на что он улыбнулся и ласково потрепал по голове, как часто делал мне.Я пошатнулась, прикрыла рот рукой, сдерживая крик, рвущий глотку.

Хватаю обжигающий воздух ртом, задыхаюсь. Слежу затуманенным взглядом за семейной идиллией и не могу поверить в происходящее. Девочка подошла к симпатичной женщине со словами «мама», а у меня душа из тела рванула, утекая по капелькам. Стильная, ухоженная, статусная, эффектная-такие эпитеты крутились на языке при взгляде на нее. Вот такая она –жена Гладышева, словно только вышла из салона; идеально-уложенные платиновые волосы, неброский макияж, подчеркивающий все достоинства, дорогая одежда. Она выглядела потрясающе. К такому образу стремятся все женщины, а для меня это было воплощением кошмара наяву.

Боже, боже ….

Хотелось закричать, разорвать вакуум боли криком, и я вопила в душе, разрывая в клочья сердце. Смотрела и молчаливо надрывала связки, умирая в эту секунду. Я ничего не понимала. Сердце билось еле –еле, меня словно столкнули с небес на скалы, но я не умирала, я трепыхалась в адской агонии, пытаясь осознать, что Гладышев женат и что у него взрослая дочь.

Господи, за что мне это? Чем я это заслужила? Что сделала?

Перед глазами проносится последняя ночь; его обжигающие поцелуи, его нежность, его объятия.

Я не могу поверить, что он женат. Не хочу этого знать! Не хочу!

Смотрю на него улыбающегося, крепко обнимающего свою дочь, в то время, как она что-то весело рассказывает своей матери-его жене, женщине, которой он-мой любимый мужчина принадлежит. Меня трясет, все расплывается от слез.

Кобелина! Какая же ты кобелина!

Боль, невыносимая боль на самом дне и ее не вытащить никак! Красным маревом заполнила душу и разум ужасная, убийственная ложь. Каждую клетку рвет на части агония, ломает, втаптывает в грязь, уничтожает медленно, но верно.

Я словно пьяная двинулась куда-то, но кто-то остановил, и я услышала твердый голос Кристины;