Привет, моя Аварийная - страница 7
Катерина Федоровна расставляет чайные фарфоровые чашечки.
— А Вы, Игорь, значит, внук Петра Васильевича?
— Да! — разворачивается он.
— Похож… Особенно в профиль. По-молодости Петр Васильевич был прекрасен в амплуа героя-любовника.
— Это комплимент, надеюсь? — суетится он вместе с ней возле стола, помогая с приборами.
— Конечно! Вы очаровательный мальчик…
Садимся.
Мой взгляд скользит по столам и полкам в поисках телефона.
Взгляд Гарика — по стенам.
— А это чьи работы?
— Вот эта стена — Михаил Пантелеевич Барских, мой покойный муж, дед Яночки. А эти две — уже сама Яночка. Еще девочкой нарисовала. Техника, конечно, не идеальная, но мне они очень дороги.
Разворачиваюсь, разглядываю. На первой — потягивающийся, зевающий рыжий котенок, на второй — разбитое окно, обвитое плющом.
— Дед учил ее рисовать. Талантливая девочка, — разливает она нам чай из резного фарфорового чайничка. — Со сливками?
— Обязательно, Катерина Федоровна. Разве я могу упустить возможность выпить с приличным человеком настоящий английский чай со сливками?
— Ой, и не говорите, Игорёк, старая гвардия интеллигенции уходит, а новая прирастает очень медленно, — стреляет в меня недовольным взглядом.
— Где можно вымыть руки? — включаюсь я.
Телефона в комнате нет, планирую посмотреть в прихожей.
— Налево…
Встаю. Гарик что-то расспрашивает про Аварию.
Сумка… мне нужен ее ридикюль.
— Яночка учится на втором курсе ГУКИ… — слышу я краем уха и застываю.
В смысле — учится?! — разворачиваюсь я в дверях. — Янка — учится?!
— Первый курс — с блеском! А потом этот вздорный мальчишка… — раздраженно взмахивает бабуля рукой. — Не знаю, успеет ли наверстать в зимнюю сессию. Все работы заброшены…
ГУКИ?!
Так вот куда она периодически исчезает! Коза! Сложно было сказать?! Столько крови из меня выпила своими периодическими побегами!
На старинном комоде — войлочный ридикюль ручной работы.
Открываю.
Е*ануться! Граблю старушку… До чего дошел…
Платочки, афишки, кошелек, косметичка… Телефон!
Быстро закрываю сумку и сбегаю с ним в ванную комнату. Закрываюсь. Погружаюсь в телефонную книгу.
«Яночка» — ее старый номер. Ищу дальше. Ничего. Этого не может быть!
Вбиваю к себе все входящие за последний месяц с неизвестных, а потом все контакты с непонятными мне аббревиатурами. Не так уж и много, штук восемь номеров.
Всё, нам пора!
Выхожу, возвращаю телефон в сумку.
Катерина Федоровна гремит посудой на кухне.
— Гарик! Поехали… — киваю ему на дверь.
— Ты совсем оборзел? — зло шепчет мне он. — Сядь, бл*ть, и попей с ней чай.
Закатываю глаза, возвращаясь за стол.
— Она о твоей жене рассказывает, вообще-то! — продолжает шепотом выговаривать мне Гарик.
Мне хочется сказать, что я и так знаю о ней все.
Но, как оказалось, это моё заблуждение.
ГУКИ. Я в шоке. Еще раз оглядываюсь на картины.
— Яне нужно ехать учиться в Европу, — возвращается Катерина Федоровна. — В Италию…
Меня взрывает это заявление, и мой рот неконтролируемо реагирует.
— Не нужно Яне ехать учиться в Европу, — с давлением отрезаю я.
— Почему это? — прищуривается она.
— Потому что Яна замужем. И ее муж живет в Питере. Значит, и она будет жить в Питере.
— Ваш брак — фарс! Глупый каприз!
— Почему? — сжимаю я челюсти.
— Извините меня, Артур, но что у вас может быть общего? Ты уничтожишь ее карьеру художницы! Ей нужен совершенно другой мужчина. Который станет для нее почвой, чтобы она расцвела, как человек творческий. Двинулась в своих проектах дальше. Переросла свои юношеские… поиски себя! — ах, вот как это, оказывается, называется! — А ты даже не можешь позволить себе организовать ей мастерскую!
А мне кто-нибудь сказал, что она нужна?!
— Какие-то дешевые тусовки! Андеграунд! Моветон!
Нормально…
Вообще-то, именно там я ее и нашел — тусовки, андеграунд, моветон! — сжимаю я челюсти.
Не хамить «бабуле», — сглатываю я всё, что мне хочется озвучить.
— Где Яна, Катерина Федоровна? Произошло… недоразумение. И нам нужно объясниться.
— Если Яночка ушла от Вас, значит, на то были у нее весомые причина! — упрямо сжимает тонкие губы. — Если не хочет говорить с Вами, значит, на это тоже есть свои причины.
Чайная ложечка в моих пальцах деформируется.
— Ар-чи… — предупреждающе шепчет Гарик.
— Артур, Яночка уже осознала, что… вы очень поторопились. Я прошу тебя, не преследуй ее. Она созрела для того, чтобы изменить свою судьбу.
— Может, уже и подходящий мужчина появился? — встаю я из-за стола. — Ну… «почва» для ее творческого роста.
— Не обижайтесь, Артур. Он всегда был рядом с Яночкой. Но, возможно, только сейчас она заметила его. На Вашем фоне.
— Так! — подрываюсь я.
Фон, бл*ть, тебя не устраивает?!
Гарик перехватывает за рукав.
— Ушел… быстро… — сквозь зубы.
Вылетаю из квартиры, на ходу накидывая куртку.
«Всегда был»… «Всегда был рядом»… — стучит в моей голове. — «На Вашем фоне»…
Старая карга!
Дверь парадной отлетает, выпуская меня на улицу.
Достаю сигарету. Пальцы дрожат. Ломается.
Яна…
Что ты творишь?!
Вдыхаю несколько раз поглубже.
Достаю следующую. В губы. Огонек зажигалки ловит кончик не с первого раза.
Хватит, Яна… Ну, зачем? Тебе нужна мастерская? Будет тебе мастерская. Рисуй! Я не сделал НИЧЕГО!! Не надо, бл*ть, проходиться по мне ТАК!
