Свет за окном - страница 59

– Значит, вы уверены, что справитесь без сиделки?

– Эмили, да посмотрите же на меня! – вскинул руки Алекс. – Я сижу в моей прибранной, разумно организованной квартире, готовлю нам ужин. Один. Язык уже болит втолковывать это Себастьяну, но все без толку.

– Я полагаю, он тревожится о вас и не хочет, чтобы случилась беда.

Алекс подавил вздох.

– А я полагаю, нам надо заключить пакт о том, что мы не станем обсуждать ни моего брата, ни его мотивы. Для всех сторон лучше, если этот предмет будет закрыт.

– Послушайте, Алекс, а разве вам есть в чем его упрекнуть? Сразу видно, что он истратил кучу денег, чтобы вы были здесь удобно устроены, в то время как сам живет в доме, который остро нуждается в ремонте!

Алекс коротко хохотнул.

– Ну да, я же говорю, давайте эту тему забудем. Что ж… прошу за стол, ужин готов!

Только в половине двенадцатого Эмили, пожелав Алексу спокойной ночи, отворила дверь, которая привела ее в промерзшую, запущенную часть дома, где, по контрасту с жильем Алекса, показалось еще промозглее и холоднее. Взбираясь по лестнице в спальню, она чувствовала себя Алисой, провалившейся в Зазеркалье.

Отопление отключилось несколько часов назад, и в спальне было как в холодильнике. Эмили торопливо разделась и нырнула под одеяла. Спать совсем не хотелось, напротив, она была взбудоражена тем, что стала свидетелем демонстрации блестящего, на ее взгляд, ума.

Отличное вино сгладило разногласия, и они сидели и разговаривали о Париже, где Алекс провел два года, о французских писателях, которых они предпочитали. Потом перешли на музыку и науку, Эмили восхищалась широтой знаний своего собеседника.

Она выразила свое мнение вслух, на что Алекс только дернул плечом.

– Когда сидишь без гроша в великом городе – а это был как раз мой случай, – одно из благ состоит в том, что лучшее место, где можно в тепле провести день – это музей, художественная галерея или библиотека. А потом, у меня имеется такой раздражающий всех недостаток, как фотографическая память. – Он улыбнулся. – Память, как у слона. Я никогда ничего не забываю. Вы это, кстати, учтите, Эмили. На будущее.

После того как они отужинали, Алекс, ловко маневрируя, пересадил себя на диван и выглядел совсем как здоровый мужчина, если бы не странный угол, под которым улеглись книзу от колен его ноги. Тут ей стало ясно, каким высоким он был, и она сказала ему об этом. Да, подтвердил он, шесть футов три дюйма – что в его нынешнем положении большой плюс, потому что усиливает способность дотянуться до нужных вещей.

Алекс был, приходилось это признать, очень привлекателен. И куда красивее брата. С его внешностью, обаянием и интеллектом – страшно подумать, сколько женских сердец успел он разбить до катастрофы, впрочем, ничуть не убавившей его мужского обаяния. Паралич ног не превратил его в калеку, нет. Это точно.

Даже странно, до какой степени не сочетается та обличающая характеристика, которую дал брату Себастьян, с красноречивым, остроумным, вполне здравым человеком, с которым она провела сегодняшний вечер. Если вспомнить первую встречу с ним, когда, так вовремя появившись, он спокойно и толково помог ей справиться с приступом паники… Итак… кто он, истинный Алекс Карратерс?

Последняя мысль Эмили, перед тем как она заснула, была такой: каково же выпало ее мужу расти бок о бок с младшим братом, который, подобно Фредерику в рассказе старого Жака, превосходил его во всех отношениях…

Глава 18

Спустившись на утро поставить чайник, Эмили с удивлением застала в кухне Алекса. Тот успел уже выкрасить нижнюю часть стены за буфетом.

– Доброе утро, соня! – весело поприветствовал ее он.

Эмили вспыхнула. Знала бы, что он здесь, оделась бы, а то явилась в свитере Себастьяна поверх ночной рубашки и в толстых носках!

– Сейчас всего половина девятого! – огрызнулась она, щелкнув кнопкой на чайнике.

– Да я шучу. Один из минусов того, что у тебя бесчувственные палки вместо ног, в том, что ночью они сами собой дергаются – и, в общем, не дают спать. У меня в ступнях появилось такое странное чувство – они как бы зудят, из чего может следовать, что чувствительность возвращается. Врачи говорят, это хороший признак.

– Так это отлично! – Эмили смотрела на него, прислонясь спиной к раковине. – А каков был первоначальный прогноз?

– Да самый обычный, – легко отозвался Алекс. – Поскольку нервные окончания в позвоночном столбе повреждены, трудно судить с уверенностью, вернется ли чувствительность в ноги, но есть некоторые основания полагать, что скорее всего нет.

– И все-таки не исключена вероятность, что вы снова пойдете?

– Такого медики никогда не скажут. Ложная надежда, поддерживаемая врачом, в наши дни – основание для судебного иска, – улыбнулся Алекс. – Но я, вопреки обычной своей лени, медиков слушать не стал, взялся за ум и в больнице освоил лечебную гимнастику, и дома не перестал упражняться.

– Значит, есть шанс, что вы полностью восстановитесь?

– Насчет «полностью» – не скажу, но пока теплится жизнь, теплится и надежда… А теперь, поскольку я работаю здесь с самого рассвета, не кажется ли вам, что я заслужил чашку кофе, а?

– Ну конечно! – Эмили наполнила кофеварку кипящей водой и достала из шкафчика две кружки.

– Само собой, я оставил вам верхнюю часть стены. Вот бы я вас впечатлил, если бы полез на стремянку! – Он рассмеялся. – Хорошо выспались?

– Да, спасибо! – отозвалась Эмили, дожидаясь, когда кофе будет готов. – Алекс?

– Да, Эм? Я могу тебя так называть? Тебе идет это имя. Оно мягче.