Последний рыцарь - страница 21
Нора кивнула.
- Он саб. Один из тех сабов «рыцарей в сияющих доспехах». «Я был рожден служить и поклоняться женщинам» тип. Вы бы слышали, как говорит этот парень, словно из фильма или романа. Он, правда, верит во всю эту чушь с честью и благородством.
- Кажется, я давно предупреждал тебя о таких мужчинах.
- Знаю, знаю. «Когда кто-то монстр, нужно избегать рыцарей в сияющих доспехах». Поверьте, я не хочу терять голову из-за этого парня. Особенно учитывая…
- Учитывая что?
Нора тяжело и с крайним разочарованием выдохнула.
- У него есть ребенок. Маленькая девочка. Это так несправедливо.
- Что у него есть ребенок? Это довольно распространенное явление, хотя я и могу представить, какие чувства ты бы испытывала к кому-то с маленьким ребенком…
- Животный страх?
- Именно.
Она покачала головой.
- Ребенок не та несправедливая часть, хотя да, и это тоже меня пугает. Несправедливость в том, что этот парень, он такой хороший. Неподдельно хороший - добрый и защищающий и благородный…
Нора провела следующие полчаса, рассказываю Сорену все, что знала о Лэнсе. Как он был ранен во время службы стране, и его отставке из морфлота , как он пережил три операции, и как его поблагодарили за службу и отвагу, будучи отрезанным от сексуальной жизни с ныне бывшей женой. Нора не упустила ни одной детали драмы, рассказывая Сорену о порнографии, которая стоила Лэнсу опеки над дочкой. Сорен был священником, в конце концов. Просмотр порно был штрафом за парковку по сравнению с теми преступлениями, которые он слышал в исповедальне.
- Поэтому я злюсь, - подвела она. - Злюсь на Лэнса за то, что он принял работу телохранителя, и, значит, мы больше не можем спать друг с другом. Я злюсь на мудака, который избил Наташу. Злюсь за вселенную, за порку Лэнса. Это моя работа.
Она застонала и перекатилась под бок Сорена.
- Я не знаю, что делать, - ответила она, скользя пальцами по царапинам на его животе. - Ненавижу это ощущение.
- Какое? - Сорен накрыл ее ладонь своей.
- Ненавижу чувствовать. Точка. Я только познакомилась с парнем, и он меня действительно беспокоит? Он действительно был хорош в постели, но нет никого лучше вас. - Она усмехнулась, а Сорен нет. Казалось, он всегда знал, когда она шутит, а когда нет.
- Ты ничего не можешь сделать для него, - сказал Сорен. - Если ты только не стала адвокатом или судьей и забыла мне рассказать. Ты говоришь, что он тебя волнует, так заботься о нем. Будь его другом, если не можешь стать любовницей. Ты не можешь ему вернуть дочь, но ты можешь дать свою дружбу.
- Будто это как-то ему поможет.
- Я дорожу нашей дружбой больше всего, даже больше, чем этими ночами, когда ты приходишь ко мне. Ни один мужчина в трезвом уме не откажется от твоей любви и преданности.
- Если только он знает, что это хорошо для него. - Она подняла кулак и игриво толкнула Сорена в центр его груди. Он перехватил ее руку и поцеловал тыльную сторону.
- Не делайте этого, - ответила она. - Я должна смириться с довольно глупой доблестью Лэнса. Он даже называет меня леди. - Она усмехнулась, словно это было самое нелепое понятие, которое она когда-либо слышала.
- Это беспокоит тебя?
Нора закатила глаза.
- Нет. Не беспокоит. Это просто не имеет смысла.
- Что не имеет смысла? - спросил Сорен , легкая улыбка приподняла уголки его губ. - То, что он называет тебя леди, или то, что тебе это нравится?
Нора прищурилась.
- Я бы заходила к вам чаще, если бы вы не заставляли меня разговаривать с вами после, - ответила она, ненавидя его за то, как он хорошо ее знал, как легко мог пройти сквозь ее защиту одним или двумя простыми вопросами.
- Физическая боль - лишь одна из мириады форм моего садизма, - сказал он, притягивая ее в объятия. - Ты переносишь боль гораздо лучше, чем допрос.
- Я скажу стоп-слово , если вы не прекратите трахать мою психику.
- Неужели? - Он толкнул ее на спину и накрыл своим телом.
- Да, тем более , что я могу думать о ваших более приятных частях, которыми вы должны трахнуть меня. Например, мою…
Он поцеловал ее раньше, чем она смогла завершить предложение. Поцелуй был страстным, но не отчаянным, не как прежде. Он целовал ее легко, неторопливо, словно сегодня была первая из бесконечного количества совместных ночей, так зачем торопиться?
- Почему вы не злитесь из-за моих чувств к другому мужчине? - спросила она, когда он оторвался от ее губ и перешел к шее.
- Потому что ты здесь, - ответил он, нависая над ней. - И я здесь. - Он наклонился и поцеловал грудь над сердцем.
- Почему у меня ощущение, будто мы с Лэнсом должны были встретиться? Как будто это судьба?
- Судьба не всегда играет в сваху, - ответил Сорен , лаская ее губы, подбородок и нос. - Иногда судьба играет с нами в другие игры.
Нора пыталась до конца ночи не думать о Лэнсе. То, что делал Сорен с ней до двух утра, кого угодно заставило бы думать только о священнике. Тем не менее, когда она выскользнула от него перед рассветом, в ее ушах звенели слова Сорена.
«Ты ничего не можешь сделать для него…»
Правда. Она не могла помочь Лэнсу , но осознание этого никак не отразилось на ощущении беспомощности. Быть Доминатрикс означало подчинять мужчин ее воле. Почему остальной мир не может следовать тому же правилу?
Дома Нора заползла в постель и проспала оставшиеся драгоценные часы. Ее тело ныло от порки, которую ей устроил Сорен , но боль в сердце была сильнее. Она знала Лэнса всего два дня и уже понимала, что каждый ребенок в мире был бы благословен иметь такого отца. Что его бывшая жена и суд осудили его за то, что он делал наедине, как оскорбление всему их миру. Извращенец или нет, Сорен был лучшим священником в мире. Она не понимала, почему церковь и штат не могли не совать нос в их спальни. К тому же, церковь и штат часто навещали ее спальню и ее подземелье. Она потеряла девственность со священником, но Сорен не был единственным церковнослужителем в Преисподней. Среди ее клиентов было много официальных лиц - конгрессмен, один сенатор, множество адвокатов и даже судья Б.
