Ройал - страница 47

— Если бы они только знали...

Дерек посмеивается.

— О чем ты говоришь?

Я отворачиваюсь от него и замечаю Далилу, болтающую с группой девушек, которых смутно помню из средней школы. Я узнаю их лица, но имен большинства из них не помню.

— Иисус, все пришли, не так ли? — я пробегаюсь взглядом по комнате в поисках более знакомых лиц. Здесь контролер из QUIK, отец Батист из церкви Святой Троицы и сестра Сапфир, но больше я не вижу знакомых лиц.

— Мама с папой в пути, — говорит Дерек. — Хейвен осталась со своей мамой в эти выходные.

— Я заняла нам столик, — я указываю на большой зал. Это место, где проводятся большинство свадеб в Рикстон Фоллс. Здесь есть сцена, десяток сверкающих люстр, паркетный танцпол, а также хорошая кухня.

— Ты не сидишь с Брендой? — Дерек потирает висок.

— Здесь нет плана рассадки гостей. Это не свадьба.

Дерек смеется.

— Милая, теперь, когда гости здесь, мы выступим с речью через минуту. Держись рядом со мной, пожалуйста, — голос Бренды проникает в ухо и посылает раздражительный импульс по моей спине.

— Речь? — я поворачиваюсь к ней лицом. — Вы ничего не говорили о том, что я буду выступать с речью.

— Всего несколько строк, дорогая. Говори от своего сердца. Скажи гостям, что ты чувствуешь к моему сыну и как возбуждена и предвкушаешь совместное будущее. Как деньги, которые мы насобирали, позволят тебе остаться дома и заботиться о нем, в то время как он будет восстанавливаться. Они приехали сюда отовсюду. Ты, по крайней мере, обязана сказать им это.

Милые глаза Бренды темнеют на секунду, но ее улыбка остается непоколебимой.

— Я поищу маму с папой, — говорит Дерек, — и скажу им, где мы сидим.

Так много для моего быстрого появления сегодня вечером.

Я понятия не имела, что это было какое-то спланированное событие в комплекте с системой звукоусиления и открытым баром.

Я редко думала о Бренде плохо, но в этот момент меня захлестнуло возмущение, что она превратила трагическую аварию своего сына в цирк.

Я отхожу от Бренды под предлогом того, что мне нужно в дамскую комнату. Она отвечает мне, чтобы я возвращалась побыстрее, на что я обещаю, что буду стараться. Как только я оказываюсь внутри дамской комнаты, то запираюсь в кабинке и достаю телефон.

Я не могу выступить с речью.

В колледже я с трудом закончила класс риторики.

Пришлось принять «Ативан» для того, чтобы выжить. (Прим.: Лекарство, используемое для снижения волнения, нервозности и напряжения, связанные с тревожным расстройством).

Поставьте меня перед классом пяти и шестилеток, и я звезда. Но публичное выступление? Перед тысячами?

Мое сердце скачет в груди, отказываясь успокаиваться.

И говорить о Бруксе от всего сердца?

Очень сомневаюсь, что они хотят услышать это прямо сейчас.

С закрытыми глазами я делаю три глубоких вдоха и стараюсь не подавиться дешевым освежителем воздуха, который просачивается в мои легкие. Я стараюсь сосредоточиться на более счастливом времени. Если я сделаю это, то, возможно, смогу выйти из этой дерьмовой ситуации.

Начало наших отношений было хорошим.

Брукс вскружил мне голову.

Блестящие светлые волны, выбивающиеся из дорогой стрижки, мерцающие зеленые глаза, из-за которых перехватывало дыхание. Дерзкая улыбка, которая заставляла всех девушек в кампусе брать в столовой по две порции.

Я сидела одна в кафетерии, занимаясь своими делами, когда Брукс занял место напротив меня. Он попросил у меня салфетку, говоря «пожалуйста» и «спасибо», и наши пальцы соприкоснулись.

Он был таким чистым. Аккуратным. Опрятным. Хорошо воспитанным.

Носил штаны цвета хаки, рубашки поло и водонепроницаемые мокасины, как будто они были его униформой.

Он изучал финансы и специализировался в области международного бизнеса. Слушал NPR и отслеживал мировые новости. (Прим.: National Partnership For Reinventing — Национальное партнерство по усовершенствованию правительственной структуры).

Брукс мог быть обаятельным и влиятельным, и в то же время он казался безопасным.

Брукс Эбботт был полной противоположностью Ройала Локхарта.

И, возможно, это было самое лучшее в нем.

Мое разбитое сердце впервые дрогнуло, когда я увидела его, и я была убеждена, что эти зеленые глаза могут исцелить мое разбитое сердце.

— Мэм, вы закончили? Здесь очередь, — я слышу голос женщины, а затем стук в дверь. Я занимаю одну кабинку из трех и уверена, что Бренда волнуется, что меня нет рядом, чтобы мы смогли выйти на сцену.

— Уже выхожу, — отвечаю я.

Я умываюсь и смотрю на себя в зеркало. Моя помада исчезла, большая часть ее осталась на губах Ройала после того неземного и головокружительного поцелуя в коридоре. Я тру губы, пытаясь перераспределить цвет, и выхожу.

Свет приглушен, а прожектор направлен на сцену. Человек в сером костюме суетится с микрофоном за деревянной кафедрой.

А я до сих пор не знаю, что собираюсь сказать.

В зале громко. Здесь легко поместилось несколько тысяч людей, и шум разносится так, словно они все говорят одновременно.

Если я прислушаюсь достаточно, то смогу расслышать, как Бренда говорит:

«Где Деми? Мне нужна Деми».

Холодный пот выступает на моем лбу и немеют пальцы. Я не могу встать перед всеми этими людьми и кормить их какой-то ерундой о чудо-любви, что я всегда знала, что Брукс выживет, и что я не могу дождаться, когда смогу провести остаток своей жизни с этим удивительным человеком.

Я не лгунья. Никогда такой не была. И никогда не буду.