Игрушка для босса - страница 28
Вижу промелькнувшее в толпе Лолкино платье. Уже активнее двигаюсь к ней. Потоптав немало ног по дороге, настигаю ее у столиков.
— Где ты была? — хватает меня за локоть и ругается обиженная подруга. — Разбежались, как тараканы, бросили меня одну на растерзание всяких придурков. — Успокаивающе глажу брюнетку по спине, знаю, нехорошо мы поступили.
— Вот, — протягиваю свой прозрачный коктейль с плавающей на дне оливкой. — Это в знак примирения, — ворошу ее темные волосы и потихонечку веду к месту, где смогу быть доступна взору выбранного мной мужчины.
Лолка расслабляется, уже спокойно и открыто улыбается мне.
— Потанцуем, — подмигиваю подруге, — музыка такая классная, — начинаю медленно, пластично двигаться под громкие звуки, льющиеся из динамиков.
Знаю, что наблюдает, чувствую его заинтересованный взгляд затылком, но это только усиливает во мне адреналин. Захлопываю ресницы, полностью отдаюсь музыке. Руки запускаю в густые темные распущенные волосы, приподнимаю вверх, оголяю тонкую длинную шею и тут же позволяю локонам каскадом опуститься мне на плечи. Красиво, сама знаю, пусть любуется.
Лолка скачет рядом, пытается отзеркалить мои движения. Выходит смешно, угловато. Не слушаются ее конечности, дергаются кто куда. Люблю ее за непосредственность, совсем не стесняется, изгибается, прыгает, как маленький радостный котенок. Мелодия стихает, плавно перетекает в медленную композицию.
Мой мужчина поднимается с высокого барного стула, застегивает пуговицу на строгом пиджаке, движется в мою сторону. Вот он — звездный час! — Делаю вид, что не замечаю его, растворяюсь в звуках, снова закрываю глаза. Жду, когда сильные, упругие ладони притянут меня за талию к себе. Станут жадно поглаживать, соблазнять.
Но летят минуты за минутами и… ничего не происходит. Возмущенно распахиваю ресницы. Начинаю нервно оглядываться по сторонам, ищу его глазами сквозь толпу, но нет, растаял в воздухе, как дымка.
Обиженно поджимаю губы, понимаю, что не удалась авантюра, ушел. Сдуваюсь, как воздушный шарик, настроение непоправимо портится. Решаю залить горе-горюшко еще одним коктейлем. Зову раскрасневшуюся и вспотевшую Лолку в бар.
Заказываем по стопочке текилы, на месте опрокидываем в себя, и еще по одной. Лимончиком закусываем. Передергивает меня от жжения в желудке. Выдыхаю шумно. А к нам Анфиска довольная подлетает, тараторит возбужденно, о новом кавалере докладывает.
— Девочки, я в туалет на минутку, — что-то меня накрыло сильно, ноги не слушаются. Надо умыться, а то жарко в клубе, больше развезет.
Отрываюсь от подруг, пошатываюсь, бреду в уборную. На душе кошки скребутся, неважная я актриса. Не верю, — погрозил бы мне указательным пальцем Константин Сергеевич Станиславский, если б мог.
Ну и ладно, не особо-то хотелось, — разочарованно фыркаю. — Пусть валит, переживу, — заворачиваю за угол и неожиданно натыкаюсь взглядом на уже знакомые вычищенные до блеска черные кожаные туфли.
Взгляд поднимается по синим, отлично сидящим классическим брюкам, светлой рубашке, обтягивающей широкую грудь. Тормозит на покрытом легкой щетиной волевом подбородке и замирает на изогнутых в хитрой усмешке губах. Дыхание перехватывает, врастаю в кафель, не ожидала здесь его встретить.
Красивый мужчина отталкивается от стены, выпрямляет спину. Наблюдает за моим удивленным лицом. Доволен произведенным эффектом.
— Познакомимся? — рука нагло ложится на мою талию, властно притягивает к себе. А я сопротивляться не могу его магическому обаянию. Или алкоголь, блуждающий в крови, не дает сосредоточиться. Не понимаю.
Смотрю в глаза и замираю, а его лицо все к моему приближается, взгляд к губам скатывается.
Зачем сдерживать страстный порыв, тем более, я сама его выбрала. Все равно с первыми лучами солнца растает сказка. Этого породистого мужчину я больше никогда не встречу, не увижу. Разойдемся по своим параллельным мирам, запомним лишь яркие эмоции. И не стыдно мне за свое импульсивное поведение, никому клятв любви не давала. Свободна, как ветер, и не лесбиянка. Захлопываю ресницы, позволяю делать со мной все, что хочет.
Его теплые мягкие губы впиваются в мои. Поцелуй требовательный, настойчивый. Страстно терзает мой рот, не дает кислорода вдохнуть. А я не отстаю, жарко отвечаю, крепко оплетаю сильную шею руками, прижимаясь к нему всем своим разгоряченным телом.
— Настя! — слышу за спиной возмущенный вопль Маргаритки. Нить, связывающая нас воедино, неожиданно разрывается. Я тут же прихожу в себя. Отпускаю его жадные губы, отстраняюсь, поворачиваюсь к подруге.
— Мы домой уезжаем: Лолку развезло, тошнит, — возвращаю к нему взгляд, а он отрицательно головой качает, хочет, чтобы осталась; свожу брови к переносице, смотрю на него внимательно. Чувствую, что некая магия, одурманившая нас двоих, тает незаметно, рассеивается.
Снимаю его ладони со своей талии, делаю шаг назад. А он за запястье меня ловит, останавливает.
— Дай свой телефон, — голос такой требовательный, неприятный.
Еще чего, — отцепляю от себя его пальцы. — Я забавой для богатенького мальчика быть не собираюсь. Это моя прихоть соблазнить его. И пусть так остается.
— Нет, — четко произношу, гордо смотря прямо в глаза. Разворачиваюсь на каблуках и быстро к Марго топаю.
Знаю, веду себя как стерва. Понимаю, что ни за что обидела парня. Но какая разница? Это наша первая и последняя встреча. Переживет как-нибудь кареглазый. Забудет быстро!