Связанные долгом - страница 76

— Это разумно, — кивнула я, и, отстранившись, снова поцеловала его.

Теперь, когда он мне позволил, я хотела делать это снова и снова. Вскоре мое дыхание участилось, но Данте качнул головой:

— Нет. Тебе необходимо отдохнуть.

— Врач сказал что-то о сексе?

— Из-за разрыва секс — слишком большой риск. Это может привести к инфекции или вызвать увеличение разрыва.

— Значит, мы не сможем заниматься сексом в течение трех месяцев, если я доношу до полного срока?

— Да. Это так.

Я знала, что некоторые мужчины заводят любовниц, когда их жены беременны. Мне казалось, что Данте не такой, но все же меня это беспокоило. Было бы не так сложно, если бы мне не нравился секс. Три месяца, а, возможно, и больше, без какого-либо облегчения — звучало как вызов.

Данте разгладил складку между моих бровей.

— О чем ты думаешь?

— Ты справишься с этим?

— Ты имеешь в виду, обойдусь ли я без секса? — спросил он с едва заметным весельем в голосе. — Да. Я уже говорил, самоконтроль для меня не проблема.

— Надеюсь, у тебя хватит его для нас обоих.

Данте поцеловал меня за ушком.

— Я и не говорю, что это будет легко. Я всегда хочу тебя, Валентина. Ты сводишь меня с ума, но я не сделаю ничего, что могло бы подвергнуть опасности нашего ребенка.

— Я знаю. И я тоже. — Я улыбнулась. — Я все еще поверить не могу, что в скором времени у нас появится маленькая девочка. Когда мы приедем завтра домой, я покажу тебе кое-что, что сегодня купила.

Я не могла дождаться, чтобы посмотреть на его лицо, когда он увидит комбинезон с надписью. Мне ненавистна была сама мысль, что нечто такое ужасное, как разрыв пузыря, наконец, сблизило нас, но я была рада, что это случилось. Теперь мы будем вместе с нетерпением ждать рождения нашей дочки.

***

Когда мы входили в дом, Данте придерживал меня за талию, хотя я была в состоянии идти самостоятельно. Я хорошо себя чувствовала. Может, помогало лекарство. А может, наша малышка решила, что ей нравится у меня в животе, когда ее родители все выяснили. Конечно, я понимала, что должна быть осторожнее. Мне нужно было избежать риска родов в ближайшие несколько недель, ведь нашей девочке еще нужно было подрасти.

Данте собирался проводить меня в гостиную, но я покачала головой.

— Мне необходимо принять душ. — Вместо того чтобы проводить к лестнице, Данте подхватил меня на руки и понес наверх. Я была высокого роста, и наверняка Данте нелегко было взбираться с моим весом. Когда он поставил меня на вершине лестницы, я сказала: — Тебе не нужно носить меня. Ты не всегда будешь рядом, когда мне нужно будет подняться наверх.

— Валентина, я не хочу, чтобы ты сама поднималась по лестнице, — сказал он голосом, не терпящим возражений. — Если не будет меня, чтобы помочь тебе, тогда ты вызовешь одного из охранников.

Я поняла, что в этом вопросе он не уступит, и порадовалась его попыткам обо мне заботиться.

— Хорошо. Обещаю.

Зайдя в нашу спальню, я увидела, что кто-то, скорее всего Габи, принесла пакеты с моими покупками и поставила их на стул перед туалетным столиком. Я подошла к нему и вытащила тот комбинезончик, который купила вчера, прежде чем мне стало плохо. Я показала его Данте.

— Ну, что скажешь? — мой голос дрожал от волнения.

Мне было немного стыдно испытывать такое воодушевление после того, что случилось вчера, и что могло случиться с нашей малышкой, но у меня было слишком много надежд, чтобы позволить беспокойству затмить мои эмоции. Данте поднял бровь.

— Сомневаюсь, что кому-то потребуется напоминание.

Я рассмеялась.

— Биби сказала то же самое. Но это мило, правда?

Его рука обвилась вокруг моей талии.

— Мило. Но я думал, ты не знала, девочка это или мальчик?

— Я и не знала, но Биби захотела купить одинаковые комбинезоны. Она очень надеялась, что будет девочка, чтобы наши дочери могли быть лучшими подругами. Она сойдет с ума от радости, когда я ей расскажу. — Я сделала паузу. — Ты уже сообщил своим родителям, что это девочка?

Данте слегка нахмурился.

— Я разговаривал с матерью прошлой ночью после того, как ты заснула. Она рада за нас.

— А твой отец нет?

— Он еще не связался со мной. Он, вероятно, пытается молчанием показать мне свое недовольство.

— Серьезно? Не то чтобы у нас была возможность выбора — иметь ли дочь. И я терпеть не могу эту зацикленность на мальчиках. Девочка тоже достойна.

— Тебе необязательно меня убеждать, — сказал Данте. — Но мальчики воспринимаются как то, что укрепляет Синдикат, в то время как девочки — только слабое звено, которое мужчины должны защищать. Так всегда и было. Я не думаю, что это изменится в скором времени.

— Ты не знаешь, приняли хоть одну женщину в какую-либо Семью в Северной Америке или за ее пределами?

Данте криво усмехнулся.

— Это стало бы для меня новостью. И этого не случится. Я бы не хотел, чтобы моя дочь была частью Синдиката. Я хочу, чтобы она была в безопасности и защищена. Я не хочу крови у нее на руках и смерти в ее снах.

— Но ты хочешь этого для нашего будущего сына? — тихо спросила я. Данте убрал прядь волос с моего плеча.

— Таков уж порядок вещей, Вэл. Я буду защищать всех наших детей столько, сколько смогу, но, в конце концов, нашему сыну все же придется противостоять опасностям нашего мира. Но он будет сильным.

— Отец всегда держал моего брата Орацио в строгости, а твой собственный отец пытал тебя, чтобы ожесточить. Иногда я не хочу сына, потому что боюсь, что ему придется пройти через то же. — Я не думаю, что смогла бы наблюдать со стороны, как Данте подобным образом обращается с нашим сыном. Даже моя мать иногда защищала Орацио, когда папа был слишком строг. Не то чтобы он издевался над Орацио, как когда-то Фиоре над Данте.