Маска майя - страница 31

Последние слова Череп Зверя произнес, пристально глядя на маленькую группу гостей. Закончив, он отвел от них взгляд и посмотрел на акрополь, находящийся у них за спиной. Король поднял правую руку, указывая на него, и застыл, заставив всех присутствующих повернуться и посмотреть туда.

Молчание, которое до этого момента хранили все зрители, собравшиеся на Большой площади, стало еще более напряженным. Несомненно, они предчувствовали то, что должно было сейчас произойти. Это предвидел и Белый Нетопырь, поскольку его лицо стало непроницаемым, а глаза превратились в узкие щелочки.

Из одного из храмов, расположенных в правой половине верхней части акрополя, показалась небольшая группа людей. Двое были воинами, без сомнения, из Ордена Воителей. Они выделялись красочным убранством, и свирепые орлиные головы возвышалась на их уборах, прямо надо лбами. Они вели под руки невысокого человека, одетого лишь в простую юбку. Его голова была опущена, а глаза смотрели в землю, и казалось, что он шел с трудом.

За ними из храма вышел четвертый участник, весь в черном, с грязными и спутанными длинными волосами. Балам сразу узнал в нем жреца культа Тлалока, бога дождя, принесенного из северных земель, поскольку этот человек ничем не отличался от того, которого он видел в Караколе.

Он нес небольшое кадило, испускавшее густой черный дым, его губы двигались, наверняка в песнопении, которого не было слышно там, где они находились.

Группа остановилась у края платформы, практически нависавшей, как клюв, над площадью, расположенной чуть ниже. Жрец держался чуть в стороне, а тем временем звук его пения становился громче, и слова теперь можно было различить. Он размахивал кадилом, направляя его по очереди в четыре стороны света.

Пение прервалось внезапно, и это послужило сигналом для двоих воинов. Они заставили человека встать между ними на колени, и один из них потянул жертву за волосы назад, открывая шею. Жрец поставил кадило на землю, и теперь в его руках появился длинный нож с обсидиановым лезвием, извлеченный из складок одежды. С громким криком — Балам различил имя Тлалока — он подошел к стоящему на коленях человеку и одним движением перерезал ему горло от уха до уха.

Кровь хлынула потоком, и воины наклонили тело вперед, чтобы густая жидкость стекала на землю. Какое-то время они держали человека, уже бездыханного, в этом положении, а затем подошли к краю платформы и бросили тело в пропасть.

Балам закрыл глаза, но звук, с которым останки человека катились по скалам, звенел в его голове. Он вновь пережил те мгновения в Караколе, незадолго до этого дня, когда жрец бога дождя бросился с вершины пирамиды. Как и тогда, его разум восстал против абсурдности этой смерти.

Пока тело падало, человек, одетый в черное, снова выкрикнул имя Тлалока, и в ответ послышался глухой шум вдали, на востоке.

Он походил на раскат грома, который, слабый вначале, становился все громче, чтобы потом замолкнуть. Небо, однако, казалось безоблачно голубым. Жрец повернулся туда с поднятыми руками, сжимая окровавленный кинжал, и снова громко произнес имя Тлалока. В толпе, собравшейся на Большой площади, поднялся рокот удивления.

— Тлалок заговорил! — воскликнул Череп Зверя. — Его громоподобный голос выразил удовлетворение тем, что он почуял кровь, которую мы для него пролили! — Зрители хранили испуганное молчание. — Человек, смерть которого вы сейчас видели, — продолжил король после паузы, — был шпионом на службе у врагов Тикаля. Его жертвоприношение не только угодно богам, но оно также позволит его духу попасть в их обитель, вместо того чтобы навсегда сгинуть в мире тьмы. Его цветущая смерть искупила это.

Не сказав больше ни слова, Череп Зверя повернулся и покинул свое место на платформе. Балам стал искать взгляд Белого Нетопыря, но глаза шамана были прикованы к двери, через которую только что прошел король, и халач виник излучал при этом такой холод, словно был каменной статуей.

Посольство возвращалось той же дорогой, по которой пришло в Тикаль два дня назад. Олений Рог и трое его слуг остались в Тикале, а взамен Никте и ее четыре служанки двигались теперь по направлению к Караколю. Принцесса сначала путешествовала в маленьком паланкине, но вскоре отказалась от этого, когда дорога превратилась в узкую просеку, углублявшуюся в сельву.

Балам узнал, что девушка была седьмой из восьми дочерей Черепа Зверя и что ей приблизительно столько же лет, сколько ему: около восемнадцати. Отправляясь в путь, она сменила вчерашний наряд. Теперь на ней была юбка пониже колен и сапожки из оленьей кожи, которые держались на подвязках вокруг лодыжек. Руки были также прикрыты, чтобы их не царапал кустарник, волосы заплетены в две косы, украшенные маленькими белыми цветами.

Молодой майя не отводил от нее взгляда, и, хотя принцесса держалась высокомерно, сохраняя дистанцию, Балам был уверен, что она заметила его внимание. Их взгляды встречались время от времени, и глаза Никте, несмотря на ее видимое безразличие, задерживались на нем несколько дольше необходимого.

Вчера вечером участникам посольства показали те места Тикаля, которых они еще не знали, а потом им предоставили возможность посмотреть игру в мяч, в которой воины Ордена Орла встречались с воинами Ордена Ягуара. Король Череп Зверя не присутствовал при этом, но явилась принцесса Никте в сопровождении нескольких своих братьев и придворных советников.

Площадка для игры находилась к востоку от Большой площади и недалеко от строений, в которых разместились члены посольства. Она была длинной и узкой, ограниченной по бокам двумя стенами, наклоненными вовнутрь, а наверху были построены платформы, на которых сидели зрители.