Опасные пассажиры поезда 123 - страница 49

– Нет.

– Мы и так стоим на ушах, – продолжал Прескотт. – Дайте нам хотя бы пять минут.

– Нет. Крайний срок – три тринадцать. – Голос звучал все так же ровно, с жуткой бесстрастностью. Но Прескотт не сдавался;

– Хорошо. Мы поняли, что деньги должны быть доставлены на станцию в три тринадцать. Мы постараемся. Но ведь от станции надо еще пройти по туннелю. Дайте нам время хотя бы на это. Прием.

Последовала пауза – настолько долгая, что лейтенант запаниковал. Он уже решил, что его собеседник прервал связь, когда трубка снова ожила:

– Хорошо. Я согласен. Но больше никаких уступок. Поняли?

Прескотт шумно выдохнул – ему вдруг показалось, что собственное дыхание отдает какой-то кислятиной.

– Хорошо. Если вы не хотите больше ничего сказать, мне нужно связаться со своим начальством.

– Нет, ничего. Я уже все сказал. Когда привезут деньги, свяжитесь со мной, чтобы получить дальнейшие инструкции. Конец связи.

Ладно, подумал Прескотт, несколько минут я выиграл. Но это ничего не даст, привезти деньги в срок все равно не успеют.

Артис Джеймс

Патрульный Артис Джеймс чувствовал себя на редкость неуютно. Укрывшись за опорой в двадцати метрах от вагона с террористами, он был в относительной безопасности, однако нельзя было пошевельнуться, и мышцы начали затекать. Но это не самое главное – гораздо хуже было то, что он потихоньку начинал нервничать. Было темно. Сквозняк доносил из туннеля приглушенные шорохи, и отнюдь не все из них были лишь игрой его воображения.

Ясно, что в туннеле позади него уже выдвинулись на линию огня человек двадцать-тридцать, а может, и пятьдесят – со снайперскими винтовками, автоматами, с гранатами со слезоточивым газом. Знают ли они о том, что он здесь сидит? Такую мелочь начальство вполне могло упустить, составляя план операции.

Подумав об этом, он еще теснее прижался к колонне и замер. Поганое дело: впереди бандиты, позади – свои. Буквально между двух огней. Мало того, что его вот-вот заметит кто-то из террористов, так еще надо не вызвать подозрений у копов, притаившихся в темноте у него за спиной. Того и гляди подкрадется сзади какой-нибудь чертов супермен в маске и глотку перережет – пикнуть не успеешь. Прямо как в кино!

В боковом кармане, как раз с того бока, которым он прижимался к опоре, Артис чувствовал пачку сигарет, которые недавно купил у Эйба Розена. Непреодолимое желание затянуться буквально пронизало его. Ему пришло на ум, что если дело кончится плохо, закурить ему уже не придется. Эта мысль привела его в такое отчаяние, что он, забывшись, махнул рукой, чтобы отогнать ее, и тут же замер, похолодев от ужаса, что выдал себя. К счастью, ничего не произошло, но он весь взмок и чувствовал, что его начинает трясти. Неужто никто ему не поможет в этом проклятом зверинце? Забыли они все о нем, что ли? Проклятье! И правда, кому нужен какой-то чернокожий?

С другой стороны, будь он белым, его лицо и руки заметно выделялись бы в темноте. Что ж, быть ниггером иногда не так уж и плохо! Он широко улыбнулся, но тут же, спохватившись, закрыл рот и на всякий случай поспешно прикрыл его рукой. Проклятье, а зубы-то! Зубы-то у меня белые!

Его честь господин мэр

Машина комиссара рванула от особняка так резво, что один из караульных отскочил прямо на клумбу, чтобы не попасть под колеса. Комиссар занял место рядом с водителем, сзади устроились Мюррей Лассаль и мэр, закутанный в шерстяной плед. Когда машина вырвалась на Ист-Энд-авеню, мэр чихнул с такой силой, что в салоне заплясали на солнце мириады пылинок.

– Платок бы взяли, – пробурчал Лассаль. – Хотите всех нас перезаразить?

– Мы совершаем большую глупость Мюррей. – Мэр вытер нос пледом.

– Я глупостей не совершаю, – холодно ответил Лассаль. – У всех моих решений есть веские основания.

– Лезть в грязный туннель, на этот сквозняк…

– Зато когда вылезать будем, покажется тепло и уютно, – отпарировал Лассаль.

Комиссар что-то проговорил в свою рацию.

– Что он сказал? – поинтересовался у Лассаля мэр.

– Велел передать им, что вы уже едете. Слушайте, все, что от вас требуется – и это самое малое, что вы можете сделать в такой ситуации, – это взять громкоговоритель и произнести возвышенные слова о милосердии. Сохраняя собственное достоинство, разумеется.

– Они могут в меня попасть?

– Встанете за колонной. Явных причин убивать вас у них, кажется, быть не должно.

Мэр так скверно себя чувствовал, что даже не понял, что это шутка.

– Не волнуйтесь, – продолжал Лассаль. – Много времени это не займет: ваш выход, а там мы отвезем вас обратно домой, и можете снова укладываться в постель. Смотрите на это как на благотворительное мероприятие.

– Будь я уверен, что это на самом деле может как-то помочь…

– Может.

– Заложникам?

– Нет, – ответил Лассаль. – Вам.

Окружной инспектор

С парковки у юго-восточного выхода со станции «28-я улица», где окружной инспектор оборудовал свой штаб, толпа выглядела как гигантский многоклеточный организм; вся эта шевелящаяся протоплазма волновалась, однако ничего угрожающего в этом пока не ощущалось. Окружной инспектор посмотрел на часы.

– Три минуты четвертого, – сказал он. – Еще десять минут.

– Если они там хоть одного убьют, – отозвался начальник Транспортной полиции, – я считаю, надо спускаться вниз и вышибать их оттуда.

– А я считаю, что надо выполнять приказы, – ответил окружной инспектор. – Если они убьют одного, останется еще шестнадцать. А если мы начнем штурм, они перебьют всех. Готовы принять на себя ответственность за подобное решение?