Клетка из костей - страница 70

— Вот и попалась.

Донне хотелось кричать, плакать, пинаться.

Но она ничего не делала.

Она стояла неподвижно.

Огонь внутри нее погас.

ГЛАВА 76

В больницу приехали все: полицейские машины, эмчээсники, вся эта братия. Не хватало лишь — по очевидным причинам — «скорых». Парковку отгородили желтой лентой, фасад здания — тоже. Труп Самюэля так и лежал на асфальте, дожидаясь экспертов.

К Филу, сидевшему на ступеньках у входа, подбежали Дон и Марина.

— Фил?

Он смотрел куда-то вдаль стеклянными глазами и даже не отозвался на ее голос.

— Фил, это я, Марина…

Она погладила его по руке. Ответа не последовало. Они с Доном тревожно переглянулись.

— Фил… — еще раз попробовала она.

Бесполезно. Он впал в кататонию. Шок парализовал его.

Дон присел рядом.

— Фил, это я, Дон. Сынок, ты… ты меня слышишь?

Фил молчал.

Марина продолжала гладить его по руке. Положила голову ему на плечо.

— Марина…

Голос его звучал так слабо, будто доносился из глубины туннеля.

Марина сжала его ладонь.

— Да, Фил, я здесь. Я рядом.

Он посмотрел на нее — и она увидела в его глазах то, чего надеялась больше никогда не видеть. Боль. Страшную, безнадежную боль.

— Он настоящий, Марина. Этот мужчина из моих снов… Он существует на самом деле. Он был здесь…

Она еще крепче стиснула его руку.

— Боже… О боже…

Она не могла его отпустить.

Часть 3
Зимняя смерть

ГЛАВА 77

Брайану Глассу раньше не доводилось никого убивать. Да, он нес ответственность за многие смерти, но ответственность косвенную. Он не убивал людей своими руками. И вот он сидел на диване в доме Донны Уоррен, а на полу лежал труп. Он не раз наблюдал процедуру вскрытия, видел, как из тел вырезали куски, чтобы исследовать их и взвешивать, слушал, как выносились вердикты касательно причины смерти. Но это было потом. А это… это происходило прямо сейчас.

На полу, прямо перед ним, лежала мертвая Роза Мартин. Он смотрел на нее как загипнотизированный. Туловище ее в районе живота превратилось в груду красных комковатых потрохов. Он не мог различить конкретных органов — просто куча мяса. И кровь, кровь повсюду. Он знал, что эксперт сумеет восстановить ход событий по пятнам и брызгам, но сейчас ему достаточно было просто сидеть и любоваться своей работой. Он был словно художник в студии.

Но больше всего его зачаровывало лицо. Еще несколько минут назад оно было таким живым: глаза горели праведным гневом, изо рта вылетала правда, которую он не хотел слышать. И вот теперь оно омертвело. Стало никаким. Губы безвольно опустились, лишенные звуков и слов, пустые глаза стали похожи на глаза выпотрошенной рыбы.

Он не сожалел о содеянном, напротив — он ликовал.

Главное, чтобы теперь удалось остаться безнаказанным. Это главное. Он потер голову в том месте, куда Донна Уоррен ударила его чашкой. Притрагиваться было больно. Будет синяк, и шишка тоже будет. Сначала он злился оттого, что они с мальчишкой ушли. Он понимал, что не может за ними гнаться, ведь даже в Ньютауне публичная сцена с применением холодного оружия привлекла бы всеобщее внимание.

Зато у него теперь был козел отпущения. Убийца.

Он знал, как действовать дальше. Тело останется здесь. Потом его найдут — он сам его найдет. И свалит всю ответственность на Донну Уоррен. Тот визит объяснит, откуда здесь взялась его ДНК, а его показаний хватит, чтобы упечь шлюху за решетку. Он лично будет руководить допросами. И, будьте спокойны, все пройдет как по писаному.

О да. Это будет несложно.

Как объяснить свой внезапный отъезд из больницы, он тоже придумал: скажет, что погнался за похитителями мальчика. Но не догнал. Проще простого. Убедившись, что внедорожник удалился на достаточное расстояние, он даже вызвал подмогу. Все тылы прикрыты. Все следы заметены.

А Фил… Фил сейчас не в том состоянии, чтобы реально ему противостоять.

Гласс кивнул, чрезвычайно довольный собой. Все хорошо. Замечательно.

Он снова взглянул на труп Розы Мартин.

Это было первое его убийство.

Но уж точно не последнее.

ГЛАВА 78

Близилась ночь, а с ней — осенняя прохлада и угроза скорой зимы. Но в доме Фила и Марины окна были закрыты, шторы — задернуты, а жалюзи — опущены. Ночь не могла проникнуть внутрь. По крайней мере, так им казалось.

Но ночь проникла в сердце Фила. Не в сердце даже — в самую сердцевину. Он неподвижно сидел в кресле, вперившись невидящим взглядом в пустоту. Марина и Дон стояли рядом, и на лицах обоих читалась тревога.

— Давай я помогу отвести его наверх, — предложил Дон. — Уложим его в кровать.

Марина посмотрела на Фила. Глаза у него были открыты, но зрачки не двигались. То, что он видел, находилось где-то за пределами этой комнаты. И даже за пределами настоящего. У нее сердце разрывалось от этого взгляда.

— Нет, — ответила она, — пусть посидит здесь.

— Но ему нужно отдохнуть, Марина. Ему нужно…

— Да, Дон, — тихо, но твердо сказала она. — Ему нужно отдохнуть. Но еще больше, чем отдых, ему нужны ответы. — Она посмотрела в глаза свекру. Тот не выдержал и отвернулся. — Он должен знать, Дон. Он целую жизнь провел в неведении.

Дон покачал головой и заговорил шепотом:

— Я не хочу… Я боюсь причинить ему боль.

Марина едва не рассмеялась.

— Ты только посмотри на него! Посмотри на него, Дон. Думаешь, ему сейчас не больно? Думаешь, бывает боль сильнее этой?

— Нет, — покачав головой, ответил он. — Думаю, не бывает. Хорошо. — Он тяжело вздохнул. — Давай сделаем это. Давай все ему объясним.