Золушки - страница 45

Алексу все было более-менее очевидно.

Пожалуй, некоторые сомнения вызывал лишь мотив преступления. Мешало то, что он так до сих пор не встретился с Габриэлем лично и не смог составить о нем мнение. Что он за человек? Просто сумасшедший, который, лишившись остатков рассудка, убил собственную дочь? Или дело не в этом? Неужели он настолько ненавидит Сару, что решил наказать ее, убив их общего ребенка?

В аэропорту Алекса встретил комиссар полиции Хуго Паульсон, звонивший Рехту накануне. Мужчины без тени улыбки пожали друг другу руки и вышли на парковку. Алекс заметил, что раньше аэропорт Умео был вроде бы куда меньше, но Хуго лишь пробормотал в ответ что-то вроде: «С годами память начинает нас подводить». Повисло молчание, оба комиссара сели в машину и поехали в город.

Алекс украдкой взглянул на Хуго Паульсона: «С годами»! Вообще-то Хуго рановато так говорить, они ведь почти ровесники, разве что у Хуго седины побольше да волосы пореже, а в остальном оба мужчины выглядели достаточно молодо.

— Мы остаемся молодыми благодаря нашим детям, — говорила Алексу Лена.

Комиссар увидел, что у Хуго нет обручального кольца. Может, у него и детей нет?

— Рехт — это немецкая фамилия? — спросил Хуго, пытаясь хоть как-то разрядить молчание.

— Отчасти немецкая, — ответил Алекс, — а вообще — еврейская.

— Еврейская?! — переспросил Паульсон и посмотрел на коллегу так, будто еврейская фамилия — это что-то из ряда вон выходящее.

— Да, но это долгая история, — улыбнулся Алекс. — Мой дедушка по определенным причинам унаследовал фамилию матери, которая была еврейкой, но поскольку его отец евреем не был, то традиции в семье не сохранились. То есть мой ближайший родственник-еврей — дедушка.

Алекс был готов побиться об заклад, что Хуго вздохнул с облегчением, но тот быстро сменил тему:

— Дело лежит в папке в бардачке. Можете ознакомиться, если готовы взглянуть на фотографии.

Алекс кивнул, достал папку и осторожно, почти благоговейно, вынул из нее небольшую стопку фотографий. На них, бесспорно, была Лилиан, тут и говорить не о чем.

В груди закололо. Сара Себастиансон с родителями прилетит самое раннее следующим рейсом — застряли в пробке по дороге в Арланду — и тогда можно будет провести опознание тела для соблюдения необходимых формальностей. Алекс еще раз взглянул на ужасные фотографии. Вообще-то процедура опознания тела — излишняя жестокость: и так ясно, девочка на фото, безусловно, Лилиан.

Алекс заерзал на сиденье — Хуго ездил на старом «саабе» с неудобными жесткими креслами, и у комиссара разболелась спина даже от непродолжительной поездки.

— Поедем сразу в больницу, — предложил Хуго Паульсон. — Поговорим с врачом, он может сообщить нам предварительную информацию о причине смерти. А после опознания, насколько я понимаю, ею займутся эксперты в Стокгольме?

— Вероятно, — согласился Алекс. — Значит, когда девочку обнаружили, она была мертва уже сутки?

— Именно так, — подтвердил Хуго. — Ее нашли около часа ночи.

Значит, после исчезновения из поезда Лилиан прожила менее суток, и, когда Сара получила посылку с волосами и одеждой, ее дочь уже точно была мертва.

— Вы допросили тех, кто обнаружил тело? — спросил Алекс.

Хуго кивнул. Да, обнаруживших тело врача и медсестру немедленно допросили. Оба подробно рассказали о том, что происходило вечером, и у полиции нет никаких оснований подозревать их в причастности к убийству.

— Есть ли основания полагать, что девочку лишили жизни в Умео? — осторожно задал вопрос Алекс.

Вопрос был важный, так как от этого зависело, какое полицейское управление будет нести юридическую ответственность за расследование, а определяется это местом совершения преступления, а не обнаружения тела.

— Сложно сказать, — признался Хуго. — Девочка некоторое время пролежала под дождем — возможно, около получаса, и мы опасаемся, что важные улики могло просто смыть… Кстати, от нее странно пахло, — быстро добавил Хуго, не давая Алексу вставить ни слова, — чем-то вроде ацетона. Видимо, ее пытались отмыть, но по какой-то причине засуетились и не довели дело до конца. Ногти острижены так коротко, как только возможно.

Алекс тяжело вздохнул. Почему-то эти подробности еще больше уверили его в виновности Габриэля Себастиансона. Преступник пытался отмыть ребенка, чтобы избавиться от улик, и даже постриг ей ногти, чтобы полиции не удалось ничего обнаружить, — в уме ему не откажешь!

Но зачем же ему подкидывать ее ко входу в больницу Умео?! Убийца Лилиан Себастиансон явно хотел, чтобы девочку обнаружили, но зачем?

Он издевается над нами, с горечью подумал Алекс. Издевается и подкидывает девочку нам прямо под нос. Смотрите, говорит он, смотрите, как близко я могу подобраться к вам! А вы меня не видите!

— Вот и приехали, больница, — сообщил Хуго, показывая в окно.

* * *

Поговорив с Петером, Фредрика Бергман сразу же позвонила в Шведские железные дороги и сообщила, что их беспокоит следователь из полиции, насчет ребенка, пропавшего два дня назад из скорого поезда «Экспресс-2000». Мужчина сразу понял, о чем идет речь.

— У меня к вам всего один вопрос, — начала Фредрика.

— Да-да?

— С чем была связана задержка поезда? Почему состав так долго простоял во Флемингсберге?

— Э-э-э, понимаете, дело в том, что поезд-то простоял всего пару минут…

— Понимаю, — перебила его Фредрика, — нам не важно, сколько простоял поезд, меня интересует лишь причина задержки.