Осенняя молния - страница 103
— Позвони пока своему агенту. Чем он занят?
— Сердцем чую, он сейчас в опасности, — проговорила Света, набирая номер Точиловой.
* * *
Мелодия мобильника доносилась словно из-под воды. Точилова попыталась дотянуться до сумочки, но ничего у нее не вышло. Руки почему-то не действовали. Да и тело казалось скованным. Ольга чувствовала себя словно после прыжка в воду с большой высоты, когда медленно поднимаешься к свету сквозь водяную толщу. Правда, дышать было можно. И на том спасибо. И даже глаза открыть…
Находилась Ольга в том же самом гараже, когда-то принадлежащем ей. Видимо, странный обморок длился не очень долго. Обморок? Как бы не так — ведь «почтмейстер» усыпил ее чем-то вроде эфира. Морщась от боли в висках, Ольга оглядела себя. Результат осмотра оказался весьма мрачным: женщина была посажена на стул — тяжелый, ибо сваренный из кусков металлических труб, — и привязана к нему скотчем. Плечи и грудь прижаты к спинке, бедра — к сиденью, каждая голень примотана к передней ножке. Руки надежно схвачены сзади, возможно, тем же скотчем… Ушел, наверное, целый рулон, подумала Ольга. Поразительно, конечно! Она искала союзника в поиске убийцы, а наткнулась на самого маньяка…
Точилова попыталась подпрыгнуть вместе со стулом. Он лишь неохотно покачнулся, ибо весил прилично. Откуда этот «железный трон» тут взялся? Ольга изо всех сил повернула шею в сторону двери гаража — заперта. И притом изнутри. Понятно. Вернее, непонятно. А где же «почтмейстер»? Но этот вопрос неглавный. Главный вопрос теперь звучит так: что ее, Ольгу, ждет в ближайшее время? И ответ на него вряд ли будет добрым…
В задней стенке гаража колыхнулась брезентовая завеса и оттуда появился Таркевин с табуреткой в руках. Убедившись в том, что Ольга пришла в себя, он подошел ближе, поставил табуретку в метре от нее, сел сам. Закурил, выпустил клуб дыма.
— Не хочешь ничего спросить? — произнес он.
— Я думаю, ты мне уже показал, что я хотела узнать. Проход между гаражами ты прорубил и без моего совета.
— Да.
— Что там?
— Ты это скоро узнаешь.
— Девушки?
— Они были там… Сейчас только то, что от них осталось.
— Понятно.
— Теперь твоя очередь.
— Но почему?
— Долго объяснять… Хотя, знаешь… Тебе, пожалуй, можно объяснить. Время пока есть… Нет, скажем по-другому. Время у тебя еще есть. Скоро оно для тебя станет другим. Очень долгим. Каждая минута за год будет идти.
Ольга сглотнула.
— Я тебя не боюсь, — сказала она, несмотря на то, что ощущала дикий страх.
Таркевин вздрогнул.
— Ты врешь, — сказал он.
— Нет. Это ты меня боишься, Таркевин. У таких как ты, страх перед женщинами на уровне рефлексов.
Марек вскочил, опрокинув табуретку и заорал:
— Что ты знаешь о страхе?! Ничего! Что ты знаешь об отчаянии? Тоже ничего? Ты, которая идет по жизни, просто беря от нее все!..
«Психопат», — с неожиданным спокойствием подумала Точилова.
— Это я беру от жизни все? Что за чушь? Я — обычная школьная учительница, с весьма небольшими запросами…
— Моя жена говорила о себе примерно то же. Да разве речь о материальном? Такие, как вы, забираете самое важное, что только есть в жизни — любовь, верность, преданность! Ты слышала, что это такое — «качели» при стрессе? Ты знаешь что бывает, когда подскакивает кортизол? Ты можешь себе представить состояние мужчины, который однажды случайно увидел, как его жена… Даже не просто трахается с другим… Когда она у него сосет? Я об этом никому не говорил. Но тебе можно. Ты этого все равно никому не расскажешь.
— И ты за это ее убил?
— А что мне с ней оставалось делать? Мы с мамой заявили о ее исчезновении. Дело было еще в Омске… Ты знаешь, я ведь не всегда работал оператором на почте. Я, как и ты, человек образованный. К тому же у меня был неплохой бизнес. Из-за измены жены я потерял все.
— Какая глупость, Марек! Неужели нельзя было просто развестись?
— Я не собирался разводиться! Я хотел жить в любви и согласии с порядочной женщиной… а не шлюхой.
— Марек… А почему она изменила тебе? Ты не пробовал разобраться?
— А ты знаешь… Пробовал. И так анализировал, и этак. Читал сообщения на форумах от таких же, как я. Переписывался с другими женщинами. Кстати, женщины… вернее, бабы, буквально все, говорили одними и теми же словами, которые уже давно превратились в мем: сам виноват, потому что «пилбилвниманиянеуделял». Они обвиняли меня, даже не вникнув в обстоятельства. Но это бред! Во-первых, я не пью. Почти совсем. Пара бокалов хорошего вина в праздник — этого достаточно. Бить любимую женщину? Нонсенс. Хотя, сейчас думаю, надо было напомнить, кто в доме главный. Как насчет внимания? Все, что угодно. Концерты, театры… Встречи с друзьями. У нее был прекрасный вкус, мне даже нравилось ходить вместе с ней за покупками…
— А она у тебя сосала?
Таркевин от неожиданности выронил недокуренную сигарету.
— Что ты сказала?
— Что слышал. Могу повторить вопрос: она у тебя сосала?
— Что за дебильный вопрос?
— Это не дебильный вопрос. Ты что, не позволял ей этого делать?
— Сосать — это удел шлюх. Можно подумать, ты не в курсе. Не знаешь, что это своего рода лакмусовая бумажка на женскую распущенность?
— Марек, такое впечатление, что ты просидел в каком-то медвежьем углу последние двадцать или тридцать лет!
— При чем тут двадцать или тридцать лет? Хоть пятьсот. Хоть назад, хоть вперед. Если женщина сосет — она шлюха. Неважно, какой век на дворе — первый, пятнадцатый или двадцать пятый. Все остальное — от лукавого. Склонная к подобным… гм… изыскам баба определенно имеет слишком большой опыт ранних связей. Скорее всего беспорядочных. А значит, рано или поздно вернется к прежнему образу жизни… Ранние связи вообще опасная штука. Телегонию тоже нельзя сбрасывать со счетов.
