Не ищи меня - страница 23

Мой пульс учащается, я мгновенно покрываюсь потом. Мне хочется обернуться, чтобы посмотреть, кто это, но я не решаюсь. Наверняка это какой-нибудь невинный прохожий возвращается домой или гуляет с собакой. Вот только собаки я не слышу.

Я начинаю идти быстрее, и человек у меня за спиной тоже прибавляет шагу. Должно быть, он всего в нескольких метрах от меня, потому что я слышу тяжелую поступь и тяжелое дыхание. Неужели это Голубь? Он, кажется, оставался на месте, когда я уходила, но ведь он мог выйти за мной. Как же глупо с моей стороны было не проверить. Я тяжело сглатываю и шагаю еще быстрее, стискивая сумочку. Мой преследователь тоже ускоряется. Если это действительно Голубь, то мне совсем не улыбается привести его прямо к дому.

Может, стоит повернуть обратно к церкви Святого Спасителя? Не знаю, где живет Крис, но он мог бы проводить меня. Или я могла бы вызвать такси. Обычно я стараюсь держаться подальше от машин, но сейчас это наименьшее из двух зол.

Успокойся… Ты даже не знаешь наверняка, что тебя преследуют.

Но я знаю. Чувствую исходящую угрозу.

Я дохожу до каменного моста, и в меня бьет поднимающийся от быстрой темной реки ветер. Вот он, мой шанс. Мимо проносятся машины, я прыгаю в образовавшийся просвет и перебегаю на другую сторону. Теперь, когда нас разделяет поток машин, я наконец могу обернуться.

На противоположной стороне стоит некто в надвинутом капюшоне, с руками в карманах штанов. Ниже и стройнее, чем я ожидала. Не Голубь. Кто-то еще из церкви Святого Спасителя? Это может быть кто угодно. Даже женщина.

Незнакомец отворачивается и, прислонившись к парапету, смотрит в воду. Что ему нужно? Ждет, что я перейду обратно? У меня возникает сильное ощущение, что этот некто хочет со мной поговорить.

Я сбрасываю каблуки и бегу прочь, оглядываясь через плечо и чуть не падая.

Незнакомец все там же, смотрит через ограждение моста.

Может быть, это все мое воображение.

Едва добравшись до квартиры, я запираюсь на все замки и засовы и падаю на кровать. Сердце колотится о ребра, в боку колет. Как же глупо я поступила сегодня! О чем я только думала, когда пошла в это ужасное место? Подвергла себя такой опасности…

Потому что, если это действительно был он и теперь он знает, где я живу, он может рассказать. Кому-то, кто хорошо заплатит, чтобы узнать о моем местонахождении. На эти деньги можно достать много выпивки и наркоты…

Я вытаскиваю из-под подушки фотографию и прижимаю к щеке.

– Прости меня, – шепчу я, целуя ее прекрасное лицо. – Мне так жаль.

Глава 12

Тогда

Наташа

Ужасающие откровения Сэма нанесли мне тяжелый удар, тело едва шевелилось от боли. Жесткая кухонная плитка холодила щеку. Во рту стоял солоноватый привкус слез, я не могла разлепить глаза. Как долго я так лежала?

Сверху донесся шум. Эмили проснулась и звала меня. Я с трудом поднялась и потащилась вверх по лестнице, чувствуя, что с каждым шагом ноги становятся все тяжелее.

– Иду, дорогая! – выдавила я, но голос так охрип от слез, что слова прозвучали едва слышно.

Я вошла к ней в комнату и вытащила ее из кроватки. Она смотрела сердито, как будто упрекая меня за то, что пришлось так долго ждать.

– Прости, – сказала я. – Мама здесь, – я пощупала ей попу через штанишки. – Кажется, нам нужно сменить подгузник.

Я отнесла ее в ванную, и, как обычно, она ни на секунду не прекращала сопротивляться.

– Пожалуйста, Эмили, будь хорошей девочкой! Я не могу сейчас еще и с тобой сражаться, – взмолилась я, пытаясь соединить на ней липучки. Ее личико сморщилось. – Все хорошо, дорогая, все хорошо, ты не сделала ничего плохого. Маме просто немножко грустно, вот и все, – я крепко обняла ее, чувствуя, как бьется возле моей груди ее крошечное сердечко. – Пойдем съедим что-нибудь, да?

Я отнесла ее вниз на кухню и попыталась усадить на высокий стульчик, но она пиналась и мотала головой, поэтому я оставила ее сидеть на полу. Ей нужно было пообедать, но я не могла придумать, что ей дать. Открыв холодильник, я смотрела на его содержимое невидящим взглядом. Я как будто забыла, что такое еда.

– Мама! Мама! – Эмили, подойдя, обхватила меня за ноги.

Я погладила ее по голове, и она подняла на меня растерянный взгляд. Сглотнув свежую волну слез, я выдавила улыбку.

– Что же нам съесть? Маленький сэндвич? Может, с ветчиной, мы любим ветчину, правда? – я мягко отстранила ее от себя и принялась резать хлеб. – У-у-у, вкуснотища, сэндвич с ветчиной, мы обожаем сэндвичи с ветчиной. Если съешь все, я дам тебе немножко кукурузных палочек, договорились? – я щебетала, наполняя воздух словами, стараясь, чтобы мой голос звучал как обычно. Но перед глазами у меня крутились, словно в калейдоскопе, ужасные картины: Ник и Джен в халатах пьют шампанское, целуются, лежат друг на друге, занимаются сексом. Неужели они и сейчас вместе, в этот самый момент трахаются где-нибудь в отеле в Париже?

Почувствовав резкую боль, я посмотрела вниз и увидела, что порезала палец хлебным ножом. Боль принесла облегчение, я сунула руку под струю холодной воды. Потом попыталась успокоиться. Так не пойдет. Нельзя просто развалиться, нужно взять себя в руки. Хотя бы ради Эмили.

– Глупая мама, – сказала я и, прижав к ранке кухонное полотенце, потянулась за аптечкой.

Эмили была голодна и от этого становилась все недовольнее: шумно возила свой стульчик по полу, грохоча ножками. Я быстро налепила пластырь и вернулась к сэндвичам.

– Хочешь сидеть за столом, как большая девочка?

Я поставила на стол ее тарелку со Свинкой Пеппой. Она кивнула и дала мне усадить себя на стульчик.