Обратная сторона жизни - страница 415
Время, проведенное с людьми, снявшими всю жизнь носимые маски и ежесекундно показывающими свою истинную суть, изменило мирного и кроткого японца, осознавшего, что рутинная работа в офисе с улыбающимися коллегами и путешествие с такими же, как они по Аду — две разные вещи, ибо здесь отменялись все нормы поведения. Такеши понял, что на самом деле большинство людей уродливо, трусливо и безмозгло, и как жаль, что маски не являются намордниками, дабы это большинство не заражалосвоим бешенством еще нормальных. Человек — это сосуд и его достаточно слегка толкнуть, дабы увидеть выплеснувшееся содержимое, а Геенна Огненная являлась настолько хорошей встряской, что разбивала сии сосуды и то отвратительное, чем они были заполнены, показывалось во всей «красе».
Несколько дней путешествия по Аду показали, что хороших, сильных людей очень мало, а заслуживших истинный Рай, находящийся в неведомых далях и того меньше, поэтому каждый из ныне идущих по Аду просто обязан пройти сие испытание, познав боль и свою цену, определенную рогатыми еще в первые часы пробуждения. Каждый должен понять, на что действительно способен, и ежели смерть придет снова, пройти сквозь нее вновь, но бесстрашней стократ, дабы черти убоялись.
Множественное цоканье копыт из глубины раскрывшегося в стене проема приблизилось настолько, что все чуть ли не с любопытством ожидали появления волосатых виновников этих звуков, когда-то считавшихся жуткими, но ставшими столь привычными, что передача человеческих рабов в следующие лапы стала обыденностью. Единственным отличием было то, что здесь судьбы людей являлись предрешенными и только-только заткнувшиеся пленники вновь завыли, а издаваемые ими звуки походили на скулеж.
Из темного проема показались первые копыта, за ними другие, и другие. Выходящие изнутри черти все как один являлись минотаврами, вооруженными идентично ездившим на Рынок, лишь их количество было на порядок внушительней, словно они собрались охотиться на хищников, превышающих их мощью и свирепостью в несколько раз.
Эта величественная и серьезно настроенная процессия вышла и встала напротив скотовозки, с решетчатых боков которой испуганно смотрели скулящие рабы и напряженные «Спящие», но это было не все. В темноте уходящего далеко вглубь коридора слышалось неторопливое одиночное цоканье, полное величия и осознания собственного превосходства над остальными, не силой, но цепким умом. Это цоканье приближалось, а Дима с Такеши были готовы поклясться, что изнутри выйдет подобие Джумоука, только местного разлива и в тысячу раз авторитетней, ибо ходит по столь величественной цитадели, как собака по родной хате.
Было жаль, что зависшая в воздухе скотовозка расположилась столь перпендикулярно одинокому выходу из гигантской стены, ввиду чего нельзя разглядеть ничего, кроме живой цепи, ставших напротив минотавров, да и то одного ее конца, ведь чтобы увидеть другой, требовалось бежать на другую сторону клетки, однако желание суетиться напрочь отсутствовало. Сейчас всех узников сковали сильные напряжение и страх, сбрызгиваемые надеждой на «авось пронесет», однако шанс с возможностью подобного исхода был слишком мал, ибо все видели отношение чертей к людям, продающимся на Рынке, так что подозревать рогатых в милосердие было бы нелепо.
Наконец эхо от цоканья в темном тоннеле пропало, и звуки копыт раздались под багровым небом Геенны Огненной. Затем сразу же послышался гавкающий голос, показавшийся Дмитрию таким знакомым, что его затошнило от ужаса и ощущения дежавю. Видимо это сильно отразилось на его совсем недавно пришедшем в норму лице, да так, что субтильный Такеши испуганно отшатнулся.
— Дима-сан! Дима-сан! Что с тобой такое? Неужели все так плохо? Я тебя за всю дорогу таким не видел! — дрожащим голосом зашептал японец, боясь громко говорить, а посеревший мальчишка с трудом сглотнул липкую слюну, боясь облеваться от страха и непонимания сводящего с ума происходящего, ибо невидимое сейчас, с гавканьем говорящее создание, оказалось реальным до невозможности.
— Я боюсь, Такеши! Очень сильно боюсь! — сдавленно, но громко прошептал Дима. — Мне кажется, я знаю того, кто сейчас разговаривает, а он знает меня, только вот узнает ли… — последние, полные страха слова содержали столько надежды, что японца передернуло, ибо липкий ужас, исходящий от юноши, изливался и на него, а голос тем временем говорил с минотаврами, привезшими рабов.
— Докладывай, Изис! Почему так долго?! Что с грузом!? Быстрей! — тон вопрошающего сочился нотками злости, нетерпения и возбуждения. — Как «Спящие»?! Все в целости, сохранности?! — как только прозвучал последний вопрос, со стороны отвечающего наступила тишина, через несколько секунд разразившаяся звуками неуверенного, а ведь еще пару минут назад ревущего голоса.
— Кхм… Гхм… — казалось, что огромный черт-бык растерял все красноречие в битве с «беглыми». — Почти, что господин! — трясущийся голос могучего минотавра переполнялся тоской и безысходностью. — Мы прибыли на Рынок! Взяли ценный груз и купили корм! — последняя пара слов сопровождалась повышенной тональностью скулежа «мяса» в скотовозке. — Затем отправились обратно, но в пути машина сломалась и потеряла скорость, отчего нас догнали «беглые»! Мы, как раз проезжали барханы с самыми большими их скоплениями! — вопрошающий молчал, внимательно слушая трусливое блеяние из бычьего рта. — Но мы отбились!! Не сами… С помощью «Спящих» и один из них умер! — после этого предложения ощутимо повеяло холодом, ибо вышедший за грузом определенно не желал слышать подобные слова, что знали все минотавры. — Тот, который умел общаться с животными! Он помог больше всех! А второй спас одного из наших… — обреченное «мясо» с ненавистью взглянуло на Диму, но стоило ему, почувствовав это, поднять взор, как они тут же опустили трусливые глаза. — И воспользовавшись его оружием, помог разогнать «беглых»! Ну, а третий, просто сбрасывал их с решетки! — шумное дыхание трусливо отчитывающегося черта-быка раздавалось на всю пустыню, и чувствовалось, что он ужасно боится, наверное, хозяина заповедника. — В смерти первого — туземца — прошу не винить! Мы не виноваты в неисправности выданного нам транспортного средства! — заумно и вполне по-человечески, однако без какой-либо надежды на исполнение просьбы, произнес огромный, отлично вооруженный бык, наверняка виновато склонивший голову перед хозяином.
