Чужие души - страница 24
— Роман Андреевич, я вижу, что вы хороший, добрый человек, поэтому у меня к вам будет просьба. Личная. Тане необязательно о ней знать. Я уже женщина в возрасте. Умереть могу в любой момент. Присмотрите потом за ней. Сами видите, еще только чужие дома в голове, а жизнь-то, сами знаете, какая нынче. Мне больше не к кому обратиться. А у меня возраст…
Ольга Семеновна, завидев Татьяну с чайником, замолчала.
— Кто это говорит о возрасте? — Таня поцеловала бабушку в морщинистую щеку. — Бабуль, ты у меня совсем не старая, ну, может, самую малость.
— Ну, будет тебе. Давайте пить чай.
Лагунову показалось, что за этот вечер он выпил ведро чая и никак не меньше. И выпил бы еще, но Ольга Семеновна тактично ушла на кухню, и он понял, что сидеть дольше в гостях становится неприлично. Уходить ему не хотелось.
— Вам совсем не понравилось у нас? — провожая Лагунова, спросила Татьяна и смутилась своего вопроса.
А что, собственно, должно у них понравиться человеку из другого мира? Она опустила глаза, представив, как она нелепо выглядит в этом узком темном коридоре с обветшалыми обоями на фоне старой рассохшейся вешалки. «Ну, зачем я его пригласила в гости?» Она старалась не смотреть на Лагунова.
— Таня…
Он хотел сказать, что ему нигде и ни с кем не было так хорошо, как с ней, но проснувшийся в душе адвокат напомнил о событиях двухгодичной давности, и он ничего не сказал.
— Все замечательно, — сказал Лагунов. — У тебя очень хорошая и добрая бабушка. Ты на нее очень похожа. Ты… — Он подошел ближе к ней и замолчал. — А если ты о вешалке, то она действительно мне не нравится. Видишь, никак не могу куртку надеть, рукав цепляется, — он сменил тему и заговорил спокойным голосом.
Она отцепила рукав, и Лагунов наконец-то оделся. Осталось пережить момент прощания. Она протянула, как всегда, ему руку, но Лагунов, вместо того чтобы ее пожать, неожиданно поднес к своим губам. Губы у него были теплые и сухие.
На обратном пути от гостиницы Иван Андреевич отпустил водителя возле метро «Арсенальная», а сам пересел за руль. Он не признавал никакого «личного водителя», равно как и «личного охранника». Охранник такой же человек, со всеми вытекающими инстинктами, направленными на сохранение в первую очередь своей жизни. Это в кино красиво показывают, как охранник грудью закрывает своего босса, оставаясь при этом почти невредимым. В жизни иначе. Да и предотвратить заказное убийство ни одному охраннику еще не удалось.
Водителя у Савицкого не было по той причине, что сам он безумно любил машины еще с той далекой юности, когда впервые сел за руль старого отцовского «жигуленка». С тех пор он много сменил машин, считая, что машина полностью должна соответствовать статусу ее владельца.
Невзирая ни на что, он любил быструю езду, которая, по его мнению, и была той профилактикой от стресса. Часто самые важные решения Иван Андреевич принимал за рулем. Невзирая на сетования Людмилы, что, дескать, главе процветающего холдинга даже неприлично самому сидеть за рулем, никакому водителю он бы не доверил свою машину, если бы не тот пугающий случай…
Новое производство монолитных плавательных бассейнов из стекловолокна, которыми занимался холдинг, принесло Савицкому не только большие деньги, но и новую головную боль. Правда, головная боль была приятной. Требовался новый большой офис. А пока сотрудникам приходилось ютиться в старом здании на Подоле. Хотя щедрая надбавка к зарплате с лихвой компенсировала временные неудобства, от этого неудобства все равно никуда не делись. Назревший вопрос требовал быстрого решения. Но все бизнес-центры, предлагавшие в аренду площади, не отвечали запросам Савицкого. По сути, запросы у него были самые обычные: офис должен располагаться если не в центре, то хотя бы недалеко от него, обязательно с подземным паркингом и хорошими подъездами для клиентов. Ближе к весне он все-таки нашел устраивающий вариант.
В тот день Иван Андреевич планировал не только выпить бокал шампанского в честь открытия нового офиса, но и провести ряд деловых встреч, одна из которых — с новым инвестором. Чтобы сократить расстояние до бизнес-центра «Евразия», Савицкий поехал старыми улочками и, перед спуском на Жулянскую улицу, попал на «красный» свет. Ругнувшись в душе на промах, он плавно затормозил на перекрестке. Впереди замер новый «Опель». В положенное время мигнул «зеленый», и поток машин рванул с места. В какой-то момент он услышал тревожные гудки проезжавших машин. Иван Андреевич с интересом посмотрел вслед старой колымаге. Какую же скорость надо выжать, чтобы обогнать его. Он внимательно посмотрел на спидометр… и вынырнул с небытия, с ужасом осознав: ему только казалось, что он едет. Еще не полностью придя в себя, он нажал на газ и рванул вперед, оставив позади образовавшуюся пробку. Иван Андреевич заехал в тихий переулок и… испугался. Он с недоумением посмотрел на свои трясущиеся руки, после чего вызвал такси.
В новом офисе Савицкий появился вовремя. И, кроме Веры, никто даже не заметил, что Иван Андреевич бледный, немногословный и слегка рассеянный. А если и заметили, то списали на волнение, усталость… Бизнес есть бизнес.
На следующий день Иван Андреевич, предварительно позвонив, поехал в институт неврологии к сестре Веры — Инне Васильевне. Пройдя, как ему казалось, унизительные обследования и ответив на все вопросы невропатолога, а потом и психиатра, получил утвердительный вердикт — синдром хронической усталости.
До сегодняшнего вечера, считай год, он ни разу не садился за руль машины.
