Носители духа - страница 111
Иг. Арсения:
Жесток путь спасения, жестоко бывает иногда и слово, высказанное о нем, — это меч обоюдоострый, и режет он наши страсти, нашу чувственность, а вместе с нею делает боль и в самом сердце, из которого вырезаются они (№ 3, С. 135).
...Наше, единое нам свойственное, это разумение своей греховности и вера в Господа, спасающего нас, которого будем призывать в смирении, оставляя на Его волю самое спасение наше (С. 137).
...Произволение спасения есть единственная деятельность духа человеческого, необходимая в деле спасения. Не оно спасает человека, но оно необходимое условие в спасении. И предваряет его призвание Божие и утверждает его сила Божия, но все-таки оно от человека, хоть самое немощное, как и все человеческое (С. 146).
Закон чем больше требовал, тем более немоществовал человек. В нем открывалась греховность, наконец совершенная невозможность исполнить его. Господь Иисус Христос умертвил в Себе грех и упразднил правду законную, убивающую человека, приобщив его закону благодати, жизни и свободы, который открыл ему в Себе (С. 152).
Сидя в келии, мы боремся с помыслами страстными, греховными, а среди людей — с самими страстями... В келии мы изучаем слово Божие, а среди людей должны стараться исполнять его... Исполняться же они [заповеди Евангельские — сост.] могут тогда, когда вы свою душу будете становить на пути самоотвержения, а целью действий своих будете иметь отречение [от пристрастий — сост.]... Это состояние души сейчас же укажет на то, что должно быть в ее отношениях с людьми, с ближними. Она сейчас найдет эту среднюю меру, которая чужда сласти, человекоугодничества, как одинаково чужда холодности, жестокости, жесткости. Эта средняя мера есть любовь. Блаженное самоотвержение! пребывая в нем и среди огня не сгоришь, и среди воды не утонешь, а с самостью не только в затворе келии, но и в самом раю погибнешь (С. 161–162).
Господь воздаст душе радость спасения Своего, тогда она поймет, что обрела Его там, где потеряла себя; и ощущение спасения восчувствовала там, где вкусила горечь смерти; и прославила Господа, спасающего ее там, когда все ухищрения ее спасти себя оказались ложными, когда она от всех отреклась, как от мерзости и неправды. Господи, Ты Сам спасение души моей!
Спасение возможно на всяком месте и во всяком деле, его не нужно искать вне нас, все в своей душе можно найти, и рай и ад (С. 215).
Отречься от себя. Но что такое я? Себя познать, как следует, увидать всю нечистоту своей души, всю ее страстность, всю немощь, вот в чем заключается задача всей жизни для тех, кто искал спасения. Спасения, ...но от чего мы спасаемся? Мы спасаемся из той погибели, в какой находимся. Значит, узнать, какая погибель нас окружает, вот самый насущный вопроc. Эта погибель наша общая, погибель, устроенная нами самими, из наших страстей и грехов, погибель, которую мы в себе не видим, даже не подозреваем (С. 224).
Схим. Ардалиона:
Все хорошо в свое время и на своем месте, а не вовремя и самое хорошее вредно. Такое-то оно, человеческое добро: то, что вчера нас спасало, сегодня губит. Одно добро Божие вечно, неизменно, всегда истинно и неложно; оно-то одно и спасет нас (С. 505).
Страсти
Во время кончины сластолюбивое сердце служит для души темницею и оковами; любящее же подвиг — дверью отверстою.
Преп. Марк Подвижник.
«Слово о законе духовном». Гл. 20
Грехи, закосневая в душе, обращаются в навыки, столько же сильные, как природа, а иногда более сильные, нежели природа. Греховные навыки называются страстями.
Свт. Игнатий (Брянчанинов)
Т. 1. С. 371
Свт. Игнатий (Брянчанинов)
Страсти противоестественны непорочному естеству нашему, каким оно было создано; противоестественны страсти и естеству обновленному; они естественны падшей природе (1. 487. 2006).
Человек, до искупления рода нашего Спасителем, не мог противиться страстям, хотя бы и хотел (1. 487. 2006).
Когда какая-нибудь страсть созреет в душе, душа уже не чувствует своего смертного недуга (2. 19. 2006).
… Все страсти и все падшие духи находятся в ближайшем сродстве и союзе между собою. Это сродство, этот союз — грех. Если ты подчинился одной страсти, то… подчинился и всем прочим страстям... По побеждении твоем, они будут передавать тебя друг другу, как пленника (2. 196. 2006).
Только потому мы побеждаемся страстями нашими, что забываем о казнях, последующих за ними (3. 122. 2006).
Страсти отступают от того, кто без пощадения исповедует их (1. 455. 2006).
Когда страсти овладеют человеком, тогда ум, лишенный владычества, служит угодливым и изобретательным слугой страстям для удовлетворения их лукавых, прихотливых, преступных требований (2. 20. 2006).
Неувлекающийся какою-либо страстию не должен думать, что нет в нем этой страсти: только не было случая к обнаружению ее (1. 489-490. 2006).
Величайшая разница — согрешать намеренно, по расположению к греху, и согрешать по увлечению и немощи, при расположении благоугождать Богу (1. 494. 2006).
Каждое сопротивление, оказанное требованию страсти, ослабляет ее; постоянное сопротивление низлагает ее. Каждое увлечение страстию усиливает ее, постоянное увлечение страстию порабощает страсти увлекающегося ею (1. 488. 2006).
Страсти, свойственные падшему естеству, различаются величайшим различием от страстей, усваиваемых произвольно каждым человеком. Сила вторых несравненно значительнее силы первых. Но покаяние, как всемогущее врачевство, преподаемое всемогущим Врачом — Богом, врачует человека, производящего употребить законно это врачевство, врачует со всею удовлетворительностию от всех греховных недугов (1. 490. 2006).
