Побег из сказки - страница 102
– Так это же кино, чего вы хотите? – удивилась актриса.– А в настоящей жизни она бы до самой старости за ним полы мыла и носила кофе в постель, в то время как он нежился бы там с юной моделью с ногами от ушей,– Камилла эмоционально взмахнула рукой и задела бокал с минералкой. Вода брызнула на блюдо с пирожками, долетела до наполовину опустевшей салатницы и разлилась лужицей по белоснежной скатерти.
– Ах, какая я неловкая! – сконфуженно запричитала гостья.
– Ничего страшного! – вскочила со своего места Настя.– Я принесу тряпку и еще воды.
Тетя Вася проводила племянницу недовольным взглядом. Веня меланхолично дожевал пирожок и потянулся за следующим. «И куда только в него умещается?» – гадала Лариса, глядя за тем, с какой скоростью Венечка хомячит пироги.
– Сынок, хватит! – Василиса стукнула сына по руке и отодвинула блюдо в сторону.
– Почему? – искренне удивился тот, потянувшись за пирожками.– Такая вкуснятина!
– С твоим больным желудком нельзя есть столько жареного,– выкрутилась тетя Вася и, схватив в одну руку блюдо, а в другую – салатницу, умчалась на кухню.
– С моим больным желудком? – недоуменно пробормотал Венечка, огорченно глядя на опустевший стол, и потянулся к соленому огурчику.
«Ого, а водичка-то непростая,– подумала Лариса, глядя вслед Василисе.– Пожалуй, пора закругляться и уносить ноги, пока эта ведьма новую отраву не намешала».
* * *
Знакомая Оливье жила в низеньком домишке с вывеской «Волшебный салон Лауриты» и оказалась добродушной, пухленькой, как сдобная булочка, женщиной лет сорока пяти, что исключало любые намеки на какие-то романтические отношения с молодым маркизом.
– Оливье, мой мальчик! – просияла она и заключила смущенного маркиза в объятия.
– Моя кормилица Лаурита,– пояснил он Глаше, освобождаясь из ее хватки.
– Была кормилица, а стала кудесница,– лукаво улыбнулась та, приглашая их в дом.
– Надеюсь, добрая? – опасливо поинтересовалась девушка, глядя на черного кота, бросившегося им под ноги, и на метелку, стоящую на видном месте в прихожей.
– Добрейшая,– ответил за кормилицу маркиз.
– Оливье, представь мне свою очаровательную спутницу! – с улыбкой потребовала булочка, проводя их в приемную.
– Глаша… мм… моя подруга,– вывернулся он.
– Вот как? – пытливо глянула на него Лаурита.
– Не невеста и не жена,– поспешно открестился он ото всех возможных домыслов.
– Уж надеюсь, что не жена,– улыбнулась она, на этот раз с укоризной.– Неужели ты забудешь позвать на свадьбу свою верную кормилицу?
– Никогда! – торжественно поклялся он.
– Так вы в городе по делу? – спросила Лаурита.
– И по очень важному! – сообщил Оливье и поступил совсем не по-джентльменски: отвел кормилицу в сторонку и о чем-то очень оживленно ей зашептал. Та удивленно ахала, понимающе кивала и внимательно изучала Глашу, которая тем временем с безучастным видом разглядывала приемную городской волшебницы и всем своим поведением изображала, что она здесь совершенно ни при чем и просто случайно погадать зашла.
– Что ж, задача ясна! – наконец произнесла Лаурита и обратилась к девушке: – Пойдем, моя дорогая!
Хозяйка, как выяснилось по дороге на чердак, была Оливье не только кормилицей, но и няней. Она жила в замке до тех пор, пока маленькому маркизу не исполнилось семь. Тогда ему наняли гувернеров, и необходимость в услугах Лауриты отпала. Оставшись без работы, молодая женщина подалась в город. Семьи у нее не было, с заработками было туго.
– У меня был только один выход – податься в ведьмы,– со смешком поведала она. Подъемных, которые заплатил ей отец Оливье, хватило бы на год безбедной жизни, но предусмотрительная Лаурита решила позаботиться о будущем и открыть свое дело.
С тех пор уже семнадцать лет она успешно приторговывала целебными травками, предсказывала будущее по картам, промышляла любовными приворотами, иллюзиями и процедурами, продляющими молодость и придающими красоту – пригодился опыт, полученный в детстве в доме бабушки-знахарки.
Сообщение о таком солидном послужном списке Гликерию значительно приободрило, и когда добродушная Лаурита с улыбкой сообщила, что подготовит ее ко встрече с самым главным магнетиком в лучшем виде, та отдалась в руки чародейки со спокойной душой. Следующие полтора часа булочка колдовала над ее лицом и прической, щедро втирая в кожу пахучие мази и взбивая волосы не иначе как в Вавилонскую башню. В завершение косметических экзекуций Лаурита вознаградила Глашу сполна, выудив из сундука, на котором она все это время сидела, милое и скромное светло-розовое платье. Девушка с радостью сбросила походные бриджи и рубашку и позволила волшебнице облачить себя в платьице, которое на удивление пришлось ей впору, и даже в длину было в самый раз. Лаурита одним отточенным щелчком пальцев разгладила все складочки на одежде, придав наряду товарный вид, а затем приукрасила его с помощью иллюзии, добавив рюш, кружева, сделав более пышной юбку и более ярким цвет.
– Вот теперь ты готова,– удовлетворенно произнесла она, подводя девушку к занавешенному зеркалу, и ловким жестом фокусника сорвала с него материю.
Глаша глянула в зеркало и обомлела. Нет, она была бы рада сказать, что после произведенных над ней магических манипуляций она страсть как похорошела, и теперь щечки ее сияли нежным румянцем, глаза зеленели, как изумруды, а губы алели, как лепестки роз. Притом еще и волосы были уложены в столь изысканную прическу, что хоть прям сейчас замуж выдавай, чтобы такое произведение парикмахерского искусства даром не пропало… Но ничего этого не было и в помине!
