Принцесса и ее рыцарь. - страница 145
— А ну ложись! -— рявкнул потерявший терпение и начавший сатанеть нелюдь.
— Мать твою за ногу да об стену! Отвали лучше, не доводи до греха! — в свою очередь вскинулась я, выбрав из богатого арсенала имеющихся у меня сильных выражений самое невинное.
Только вот начинать браниться все-таки не стоило. Взъярившийся Эло выругался так длинно и забористо, что меня проняло. Ну как же отказаться, когда приглашают столь любезно и горячо? Я, решив не искушать судьбу, поспешно стянула платье, улеглась на Зеркало вниз животом, подперла руками голову и принялась болтать согнутыми в коленях ногами. Мне бы еще книжку под нос да яблоко в руки — и получится отличная иллюстрация на тему: «Как отдыхают или очень закаленные, или совсем безголовые люди».
— Ты что, издеваешься?! — тихо, как-то безнадежно спросил эльф, присаживаясь рядом на корточки.
— Нет,— почти честно отозвалась я.— Вы же мне не объяснили, как лечь.
— Э-э-э... Ложитесь на спину... расслабьте ноги и руки...— начал инструктировать меня подобравшийся бочком маг.— Закройте глаза...
Интересно, как я должна расслабляться под пристальными взглядами троих эльфов, лежа на ледяном Зеркале и чувствуя себя распятой на прозекторском столе?! Я послушно перевернулась на спину, теперь перед глазами было не мое чуть встревоженное отражение, а пыльный потолок с зависшими на нем тремя пауками и одним тараканом. Ну ладно еще восьмилапые, а прусак-то тут чем питается?
Хлопнула дверь, на короткое мгновение по мне стегнуло сквознячком. Приподнявшись, я с возмущением оглядела еще двух эльфов, взиравших на меня с тем же недобро-ласковым интересом, с каким, наверное, Павлов смотрел на собак, прежде чем начать свои опыты с рефлексами и фистулами.
— Сюда что, сейчас весь Город-под-Кленами сбежится?
— Тихо, тихо! — беспомощно взмолился Эло, видя, что я уже готова подорваться с Зеркала и обломать им весь кайф.— Это наши лучшие маги!
— Устроили тут консилиум! — вознегодовала я.— Давайте скорее ваши опыты, а то я себе сейчас всю спину отморожу!
Эльфы вняли требованиям и немедленно взялись за дело: двое магов завели какие-то на редкость тягомотные и заунывные напевы, перемежающиеся громкими воззваниями и воздеваниями рук к потолку, а третий, тихонько подвякивая этой парочке, встал на колени около меня и бережно взял за левую руку. Я вздохнула и тут же поняла, что рано расслабилась. Противный эльф, бормоча какие-то стремительные скороговорки, со всей дури полоснул меня по запястью широким кинжалом с золотой рукоятью. Подумав секунду, я заорала. Потом села и заорала еще громче. Боль была вполне терпимой, надрывалась я скорее от негодования и возмущения — почему меня не предупредили о необходимости членовредительства?! Маги шарахнулись в разные стороны, венценосные родственнички тоже проворно отпрыгнули подальше от меня. Вглядываясь в их побелевшие лица, я поняла, что разбежаться они попытались не от хорошей жизни, и решила последовать их примеру. Да не тут-то было! Зеркало, на которое уже успели пролиться капли крови (суицидник и убийца из того мага, как из яблока табуретка, он не попал в крупные сосуды, так что кровь не хлестала, а лишь лениво канала, что, впрочем, не помешало мне тут же измазаться самой и чуть подкрасить алым Зеркало), и не подумало отпускать меня по краям словно выросла невидимая стена, об которую я ощутимо приложилась лбом и вытянутыми вперед руками. Да что это такое?!
Я с руганью провела ладонью по неожиданной преграде и в ужасе застыла — невидимое препятствие, тоже успевшее слегка перепачкаться кровью, начало пульсировать и сжиматься, отпихивая меня в центр Зеркала. Более того, на макушку что-то давило, заставив меня сначала встать на колени, а по-
том и вовсе лечь на стекло. Впрочем, стекло ли?! Плоскость подо мной начала волнообразно выгибаться и слегка топорщиться, как простыня на ветру. На грудь навалилась какая-то тяжесть, не дающая сделать вдох — мне живо вспомнилось начало знакомства с иллиатадом, тогда были примерно те же ощущения. Я дернулась и внезапно почувствовала, что вполне могу сопротивляться,— насевший на меня гнет слегка поддался попыткам отпихнуть его в сторону. Зато с зеркалом подо мной творилось нечто совсем уж невероятное. Казалось, оно просто расплавилось в вязкую полужидкую массу, в которой я начала медленно, но верно тонуть. Не чувствуя в себе никакого желания так глупо заканчивать свой земной путь, я от души заорала и изо всех сил дернулась вверх.
Как в тумане надо мной проплывали встревоженные лица эльфов с беззвучно разеваемыми ртами. Они давали какие-то дельные советы, возможно, просили просто не рыпаться и скончаться на благо науки, но, увы, за ограждающими меня стенами не слышно было ничего, даже моих криков — они словно обособлялись и тут же уходили к потолку, не вызывая ни малейших колебаний барабанных перепонок. Отмахнувшись от бестолковых остроухих, я заставила себя подняться на четвереньки и переползти к краю Зеркала. Прозрачные стены никуда не делись, я начала ощупывать их на предмет розыска каких-нибудь щелочек-трещинок-каверн и почти тут же заметила, что стены будто плавятся в том месте, где на них попала кровь, все еще стекающая по моему запястью. Воспрянув духом, я потеребила место разреза, стараясь спровоцировать еще сильнейшее кровотечение, и решительно мазанула заклятьем по стене. Подействовало, в ней появилась изрядная прореха, в которую я и вывалилась, зажимая порез и ругаясь на чем свет стоит.
Эльфы, крысами разбежавшиеся по углам лаборатории во время эксперимента, теперь всем скопом бросились ко мне.
