От ведьмы слышу! - страница 96
— Вы отлично готовите кофе, деточка. Вы, наверное, вообще хорошо готовите. Муж доволен, а? — И снова россыпь заливистого смеха.
— Не жалуется, — отвечаю я.
— И правильно. Хотела бы я поглядеть, во что превратится мужчина, который пожалуется на ведьму!..
— Колдовство, меняющее геном человека, запрещено одним из недавно утвержденных Кодексов, — быстро говорю я. Вам меня на слове не поймать, заботливая вы наша.
— Верно. — Мать Забота улыбается, аккуратно отставляет опустевшую чашечку и промакивает губы салфеткой. — Я ведь к вам не за кофе пришла, Викка.
— Понимаю.
— Я хочу вас предупредить об очень важном моменте. В Трибунале назрела измена. Кто-то из Великих Ведьм хочет развоплотить Главу Трибунала и занять ее место.
— А при чем здесь я?
Мать Забота заметно удивляется:
— Вы должны помочь мне.
Мой черед удивляться:
— Каким образом?
— Наблюдайте за поведением остальных Великих Ведьм. И докладывайте мне обо всем… подозрительном. Особенно усильте досмотр за Матерью Трансценденцией и Матерью Бескорыстием. В последнее время в их разговорах слишком много вольнодумства…
Мать Забота резко встает и идет к двери. Уже у выхода она говорит мне:
— Викка, поймите меня правильно. Это приказ. И вы должны его выполнять.
— Приму к сведению, — пробормотала я вслед закрывающейся двери.
Не успела я вернуться в гостиную, как в прихожей раздался новый стук.
— И кто на этот раз? — риторически спросила я.
В гостиную, поминутно оглядываясь и нервно теребя в руках золотисто-черный платок, вошла мать Бескорыстие. Одетая, кстати, в платье из прозрачного золотистого шелка, явно не подходящего ни возрасту дамы, ни ее комплекции.
— Будете кофе? — спросила я, не затрудняясь приветствием.
— Если можно, финской водки.
— Я не знаю, есть ли она у меня в холодильнике…
— Есть, Викка.
— Ну, раз вам это лучше меня известно… Пожалуйте.
Мать Бескорыстие нервно выпила водки и заговорила дрожащим голосом (где ее жизнелюбие плетельщицы репсовых узлов и цепочек фриволите?), выдающим степень ненормального волнения:
— Викка. Вам это необходимо знать. В Трибунале назрела измена…
Я против воли хихикнула, но тут же напустила на себя серьезный вид.
— Кто-то из Великих хочет уничтожить Главу и занять ее место. И вы должны помочь мне…
— Доносить на остальных, если замечу что-то «эдакое»? А, кстати, кого вы подозреваете?
— Мать Забота! Она слишком жестока и неразборчива в методах стремления к власти…
— Понятно. Не продолжайте.
— Так я пойду, Викка. Вы уж последите…
— Всенепременно. Водку можете забрать с собой. Я не пью финской…
В оставшееся до полуночи время у меня перебывали в гостях Мать Трансценденция, Мать Искушение, Мать Познание и, разумеется, Мать Вразумление. Все они твердили об одной и той же угрозе, нависшей над Главой Трибунала, все указывали друг на друга как на потенциальных убийц, и все требовали от меня разобраться в этом запутанном деле. Хотя в обязанности Госпожи это вряд ли входило.
Выпроводив последнюю Ведьму, я выпила анальгина и прилегла на диван, чтобы хоть немного прийти в себя. Как ни странно, ко мне под бочок приполз уж, про которого я и забыла, свернулся черным колечком.
Я погладила кончиком ногтя желтые пятнышки на его головенке:
— Хорошо тебе, Баронетик ты мой. У тебя никаких проблем. Кушай, спи и какай за кухонным шкафом. А мне еще идти на встречу с бабами, каждая из которых страдает формой параноидальной агрессии.
Ближе к полуночи я обследовала встроенный в стену спальни гардероб и обнаружила в нем полный комплект официальной ведьминой формы. Башмаки с узкими носами были мне малы, а плащ с вышитым во всю спину серебряным скорпионом я вообще сочла верхом безвкусицы. Ничего не поделаешь. Может, ассенизаторам тоже не нравится их форма, а ведь носят…
…Я подъехала к дому заседаний на минуту позже назначенного времени, за что получила дисциплинарное взыскание. И даже форма не помогла. И Ведьмы, весь день осаждавшие мой дом, смотрели глазами колючими, как проволока на тюремных заборах.
Я опоздала на минуту. И поэтому не слышала, как собравшиеся Ведьмы, все, кроме Главы, обменялись многозначительными взглядами и одной фразой:
— Она честна и глупа. Она подойдет для нашего дела.
…Если бы я услышала эту фразу, я бы тут же оседлала какое-нибудь помело и помчалась в Россию. И избежала бы того, что случилось со мной в самое ближайшее время…
* * *
…Впрочем, целый месяц я прожила в Кемиярви в относительном спокойствии. Ведьмы требовали от меня доносов, а я вместо этого плела им всякую чепуху вроде того, что недавно Мать Бескорыстие купила целых три кило ряпушки, а Мать Искушение посещает порносайты… Но было ясно, что Ведьмы ждали от меня чего-то другого. Особенно я понимала это на полночных заседаниях, когда они все накидывались на меня, как стая побитых молью ворон на помойную кошку, и вопили, что я не соответствую занимаемой должности. В ответ я вопила, что не желаю эту должность занимать, тем дело в основном и кончалось.
А днем меня принимались снова навещать то одна, то другая Мать. Чтобы избежать их надоевших параноидальных речей, я стала уходить в сопки — гулять, дышать свежим воздухом и общаться с Баронетом. Тем самым ужиком, который стал совсем ручным, любил заползти мне в рукав или шнурком повиснуть на плече.
Несколько раз я пыталась отправить по e-mail сообщения своим родным, но у меня появилось нехорошее предчувствие, что ничего до них не дошло. Звонила Хелия. Я требовала, чтобы она наладила для меня прямую связь с родственниками, но административная помощница лишь лепетала в ответ нечто невразумительное…
