На пути Орды - страница 39
– Еще на, пей! За веру поруганную!!! За оскверненье погостов!
– Стой! Стой! – бросился к нему Аверьянов, останавливая экзекуцию. – Месть – грех великий, смертный грех. – Николай отобрал у Игнача опустевшую уже на две трети бутыль и процитировал, доставая из кармана винтовую пробку: – «Мне отмщение», – сказал ведь Всевышний?.. Было дело, сказал… – Он плотно закрутил пробку. – «И аз воздам…» Такой вот вывод. Сам, значит, разберусь… Налью, когда пора придет…
– Да когда она придет-то?!
– Ну, брат, неисповедимы пути Господни… Он и твою, и мою, и его порции знает… Не обнесет! И обсуждать нечего.
– Я наук не ведал, – сознался Игнач. – В лесу живу.
– Дурдом какой-то… Да и одеты вы… – наконец он заметил, сколь странно одеты все вокруг.
– Обыкновенный сарафан… – растерялась Олена. – Красивый?
– Очень! – дипломатично кивнул Аверьянов. – Ни разу такого не видел!
* * *
К Берестихе приближался караван – татарские кони и сами татары, навьюченные Колиным снаряжением. Стрелковое оружие Аверьянов доверил только лошадям. Сам шел с легким «Кедром» – пистолетом-пулеметом – наготове. Впрочем, татарам и в голову не пришло бы «баловаться» – настолько пришибленными и запуганными они выглядели.
«Княжеский сын» все время пытался запеть что-то заунывное, из национальной, видимо, классики, но стоило Игначу оглянуться на него, как «княжеский сын» замолкал, стушевавшись.
– Про что он воет-то? – спросил Игнач Колю.
– Да что-то восточное, витиеватое, иносказательное. Но лирическое!
– Чего?!
– Ну, типа «Как увижу тетю Нину, сердце бьется об штанину»… Ой! – испугался Коля, оглянувшись на девушку.
– Да ее Оленой звать, ее не касается…
– То-то и обидно, может статься. – Как-то незаметно Аверьянов стал сползать на местный говор.
– А ежели и так, так тебе ж только на руку! – скабрезно хохотнул Игнач.
– А чего у тебя грузило-то из камня? – спросил Коля, чтобы сменить тему. – Совсем, что ль, в вашем леспромхозе – или что у вас тут – денег не платят? Довели людей: грузила – из камня!
– А какие еще бывают?
– Купил бы себе нормальное.
– Я рыбу-то ловлю, чтобы ее не покупать. А ты советуешь, купи грузило! Мне, может, и леску купить, и блесну купить еще? А лошадиный хвост зачем? – Игнач усмехнулся.
– А вот хороший вопрос, – оживился Аверьянов. – Из чего у вас, то есть в ваших краях, блесну делают?
– Из того же, из чего и у вас, наверно. Деревяшка либо кожи кусок, а ее слюдой покрывают, чешуйками. Одна к одной. Вот смотри!
– Тонкая работа! – восхитился Николай, осмотрев. – И блестит на солнце, как рыба.
– Верно. Оттого и зовется – «блесна»!
– Но ведь чешуйки-то вылетают, ее после каждой рыбалки чинить надо.
– Не надо! – возразил Игнач. – Зимой хороший хозяин много блесен наделает – на все лето хватит. Ну, а лентяй, либо нерадивый там, не запасливый, – чинит, конечно. Все чинить надо, Николай. И избу, и одежду, и упряжь… У вас-то что, не так разве?
– А леска?
– Настоящая? – Игнач почесал на ходу затылок. – Настоящая дорого стоит… Ее купцы из жарких стран привозят. По толщине – как конский волос, но длинная – жуть. И без узлов. Говорят, растение это такое, его как лен трепят… Называется ли… ли… ли… Она!
– Лиана!
– Во! В самую точку попал! Она самая. А у вас из чего блесна?
– Я покажу сейчас. – Коля вынул из одного из тюков со снаряжением красивую фирменную коробку. – На, дарю! «Fischer», ФРГ, набор крючков и блесен… – Коля оглянулся на Олену. – А вот тебе… – он протянул Олене свежий банан. – Нашел закуску-то! Даже не знаю, как банан в ней оказался. Сергей, поди, ученый этот караульный, для хохмы подложил. На! …Но это не все, не думай… У меня с собой еще кое-что есть…
– Да видно уж! – вздохнула Олена, осторожно принимая банан и явно не зная, как им распорядиться. – Князь – не пахарь…
– Да не князь я, – старлей, говорил же… У нас, кстати, князей олигархами зовут…
Олена рассмеялась, будучи уверенной, что Коля пошутил.
– Попробуй князя олигархом назови! Кнута отведаешь.
– О-о-о! – изумился Игнач, осмотрев снасти. – Работа!.. – он протянул обратно набор. – Пяток коней, наверное, стоит.
– Всего семь баксов. Бери-бери, у меня еще есть!
– Баксы? – брови Игнача удивленно взлетели вверх.
– Зеленые, – кивнул Коля.
– Незрелые? – уточнил Игнач.
Коля только махнул рукой, отчаявшись.
– Добрый ты, вижу, князь, – с теплом в голосе сказал Игнач. – Даже на князя-то там, на воеводу, и не похож вовсе! Видно, година горькая, час испытаний и новых людей – душой набольших – вперед вывела-двинула… Ордынцев, вишь, пожалел! Сердце, видать, в тебе неуемное! – Игнача явно вело после стопки. – …Ну, да и я уж тебя смеховой историей потешу! Будешь доволен… Смеяться начнешь, до вечера не остановишься. Вот, слушай. Встретились как-то во чистом поле Алеша Попович, Добрыня Никитич и русский. И говорит им русский: «Эй, богатыри…». Что ты скривился-то? – осекся Игнач.
– Да знаю я этот анекдот: «Взяли литр без закуски Пушкин, Лермонтов и русский…» Ему лет сто, наверное.
– Ну, ты чего, обиделся, что ли?! Ты же наш, ты ж Николай Аверьянов… Русак! Не какой-нибудь там… Микула Селянинович, Чурила Пленкович…
– Что не ешь? – повернулся он к Олене, чтобы сменить тему. – Не любишь бананы?
– Очень люблю! – горячо заверила Олена и, чтобы не обижать странного князя, попыталась откусить банан, не чистя его.
– Вот так! – показал Коля, очистив банан. – Это едят вот так!
– Очень вкусно! – искренне восхитилась Олена. – Мед!
