«По полю танки грохотали…». «Попаданцы» против «Ти - страница 56
– Может? Или повлечет? – деловито уточнил Колька. Хваткий парень, быстрее всех сообразил.
– Может. Стопроцентной гарантии, товарищи, никто не даст, пока… пока не будут получены результаты. Но результаты, друзья, они зависят именно от нас с вами. Понимаете?
– Товарищ лейтенант… майор… – неуверенно начал заряжающий. – А какой в этом смысл? Ну, менять ход войны? Еще пару недель, и мы вышвырнем немцев из страны, а через месяц – и самого Гитлера в Берлине повесим? Что ж тут менять-то?
Несколько месяцев, как же… Но они – жертвы пропагандистской машины. Может, не будь этого тотального внушения о «разгроме врага малой кровью и на его же территории», и не было бы допущено многих глупых ошибок, приведших к тому, что Советский Союз вышел из этой войны, пожалуй, с максимальными потерями? Угу, горазды мы все рассуждать – «если бы, да кабы…». Задним умом все крепки. А случись такая война сейчас? Сумели б выстоять, пускай даже и такой ценой? Ох, не уверена… Впрочем, я опять философствую, а сейчас не до этого.
– Считаю себя вправе раскрыть вам одну государственную тайну чрезвычайной важности. Война, мужики, продлилась аж до начала мая сорок пятого года.
Звучит как-то не очень утешительно, и я быстро добавляю:
– А летом мы еще и Японию разгромили.
Ропот. Мне не верят. А поверила бы я сама на их месте?
– Вот поэтому я и здесь…
– Поклянись своей коммунистической совестью! – требует заряжающий.
– И детьми, – добавляет более практичный Янис. Видимо, у него по поводу моей «коммунистической совести» есть некоторые сомнения.
– Детей у меня нет, – совершенно искренне отвечаю я. – Готов поклясться… самым святым, что у меня есть.
Вообще-то, я имею в виду жизнь и здоровье родителей, но помощник заряжающего мрачно кивает, истолковав сказанное по-своему:
– Правильно, командир. Клянись Родиной. Я вона вообще верующий, а за Родину постою не хуже любого большевика.
– Клянусь Родиной, – как странно звучит, мне еще ни разу в жизни не доводилось клясться, – жизнью и здоровьем своих родителей, собственной жизнью… Да, вообще, чем хотите, тем и поклянусь! Хоть самим товарищем Сталиным! Немцы почти до Москвы дошли, Украину захватили, под Сталинградом бои были, а вернее, в самом Сталинграде. Ростов взяли, Смоленск, до Кавказа дошли…
Названия городов напрочь пропали из моей памяти. Проще сказать, куда фрицы дошли. А может, и не надо?
– Бойцы! Да дело не в том, куда дошли. А в том, куда мы их пустим. Именно нам дан уникальный шанс изменить историю.
Времени оставалось все меньше, надо говорить быстрее – только как же подобрать слова? В произошедшей реальности? Так это для меня она произошла, а для них – еще нет…
– Короче так, мужики, мне сложно подобрать слова, поэтому… Поэтому я просто расскажу вам то, что для меня является исторической справкой. Двадцать четвертого июля сорок первого года танк КВ – НАШ ТАНК, отставший от своих в связи с тем, что у него закончился соляр, перекрыл дорогу наступающей танковой группе под руководством полковника Рауса и в одиночку продержался против немцев два дня. В связи с этим группа не смогла выполнить свою боевую задачу и прийти на помощь второй танковой группе под командованием фон Зекендорфа, а сама стала просить у нее помощи. Благодаря этому потери нашей второй танковой дивизии были значительно меньше. Танкисты – ну, то есть мы с вами, – до конца выполнили свой долг… – какой ужасный казенный слог, но иначе отчего-то и вовсе не говорится…
Надо об этом рассказывать или нет? Наверное, лучше все же сказать:
– Экипаж погиб. Весь…
– Мы тоже готовы погибнуть!
– Если так, станем намертво, а пройти фашистам не дадим…
– Вжарим по немчуре!
Поверили.
Слава богу, поверили…
Я поднимаю руку, привлекая к себе внимание.
– Ребята… мужики… Вот еще что. Мы будем сражаться плечом к плечу и, вероятно, тоже погибнем. Но я хочу, чтобы вы знали и еще кое-что. Сейчас – уже вторая моя встреча с вами. Честно, не знаю, как объяснить, чтобы вы поняли. Только я… мы… уже пережили одно расейняйское сражение. Тогда мы продержались на сутки дольше, чем было на самом деле. Ну, то есть, в моей настоящей истории. Хотя, хрен теперь разберет, что – на самом деле, а что – нет… Короче говоря, тогда у нас не было горючего, и мы не могли маневрировать, но все равно сумели продержаться дольше. Уничтожили нас только лишь авиацией. Но сейчас, когда мы уже все знаем наперед, мы можем продержаться и еще дольше! И главное, у нас есть шанс выбраться отсюда живыми. Я знаю, каждый из вас готов сложить голову за Родину, но, честное слово, для Родины будет куда лучше, если свои головы сложат враги!
Колька решительно поднялся, хлопнув себя ладонями по коленям.
– Ну, командир, давай тогда командуй. Сделаем все в лучшем виде. Чего конкретно-то нужно?..
Конец этого и почти весь следующий день мы, что называется, ни секунды не просидели без дела. Сначала, сверяясь с картой, долго выбирали подходящие позиции, максимально используя для этого складки местности и растительность. Ага, именно так: позиции. Во множественном числе. Поскольку теперь, имея горючее, мы вовсе не собирались стоять на одном месте, словно сорокапятитонный ДОТ, подставляясь под немецкие снаряды и авиабомбы. Нет, теперь мы станем маневрировать, менять позиции, что, несомненно, доставит наступающим немцам массу незабываемых минут. А вот подобраться к нам окажется сложновато. Знаете ли, окружные дороги пролегают среди болот. По крайней мере так говорили документы, которые я читала там, в своем времени…
