Так громче музыка играй победу! - страница 67
— Думаю, что можно начинать. Пойдём на мостик…
Фок — мачта «Евстафия» расцвела сигнальными флагами, с «Николая» и «Александра» стартовали гидросамолёты, а крейсера контр — адмирала Покровского пошли на сближение с Килией. «Стремительный» и «Сметливый» следовали с тралами впереди: минные заграждения здесь вряд ли могли иметься, но береженого Бог бережет…
Когда расстояние до турецкого укрепления составило пять миль, «Кагул» и «Память Меркурия» начали обстрел.
— Четыре броненосца, два крейсера, полтора десятка миноносцев, — доложили командующему укреплением юзбаши (чин в турецкой армии, соответствующий капитану) Джамилю, как только он выскочил из своей комнаты, услышав сигнал тревоги.
— Транспорты?
— Два парохода, но, похоже, это гидрокрейсеры…
— То есть, десанта не ожидается… Ладно, обстрел выдержим, да будет на то воля Аллаха… Командованию сообщили?
— Как только обнаружили противника.
Хоть русские корабли находились ещё достаточно далеко, расчёты орудий на батарее заняли свои предписанные места, и с дальномера стали исправно поступать данные о русской эскадре. Пока было далековато для открытия огня, но ни Джамиль, ни его подчинённые и не ожидали, что гяуры сразу дуриком начнут атаковать.
Произошло вполне предсказуемое: над фортом появились два аэроплана, причём на приличной высоте, так что не было смысла приказывать артиллеристам бежать за винтовками и пытаться сбить наглых авиаторов.
А тем вполне хватило двадцати минут, после которых они взяли курс к своему флоту.
Джамиль — бей наконец-то разрешил своим подчинённым позавтракать.
Но через полчаса доложили, что два русских крейсера в сопровождении эсминцев приближаются к батарее. Началось…
С дальномера исправно докладывали:
— Пятьдесят семь кабельтовых… Пятьдесят четыре… Пятьдесят три…
По бортам крейсеров пробежали цепочки вспышек, а над головой снова зажужжали два аэроплана.
Залп вздыбил волны под самым берегом — недолёт, причём серьёзный.
— Огонь! — скомандовал Джамиль своей батарее, и все шесть пушек дисциплинированно выплюнули смерть в сторону русских крейсеров.
Хотя… Какая там «смерть»? Первым же залпом попасть в маневрирующий корабль на расстоянии более чем в пять миль? — Фантастика!
Контр — адмирал Покровский с неудовольствием пронаблюдал как лёг первый залп с «Памяти Меркурия» по турецкому берегу.
— Михаил Михайлович, прикажите прибавить несколько делений вашему артиллеристу…
— Так точно, ваше превосходительство, — командир крейсера Остроградский мысленно матернулся по поводу реплики начальника отряда: «А то я сам не вижу, что явный недолёт…».
Но приказа отдать не успел. Неподалёку от борта стали вырастать фонтаны всплесков от вражеских снарядов. На относительно безопасной дистанции — в ста — двухстах метрах…
Шарах!!!
Шестидюймовый фугасный не просто попал в крейсер — попал в самый что ни на есть мостик. И исправно взорвался. Сила взрыва и летящие осколки добросовестно выкосили всё живое, что в данный момент на мостике находилось: адмирала, командира корабля, трёх офицеров и семерых матросов. Этот снаряд оказался буквально «золотым».
— Смотрите, «Память Меркурия! — непонятно кто из находившихся на мостике «Евстафия» попытался привлечь внимание остальных к взрыву на флагмане Покровского, но было это совершенно излишним — все и так смотрели на крейсера.
— Что за чёрт! Так не бывает!! Первым же залпом!!! — командующий не скрывал своего недоумения. — Запросите о потерях и повреждениях. Явно что-то случилось — отворачивают с курса.
Прошло не менее двух минут, прежде чем поражённый корабль ответил.
— Ваше высокопревосходительство, передают, что убиты контр — адмирал Покровский, командир крейсера и ещё десять человек. В командование вступил старший офицер Тихминев. Особых повреждений нет, управление перенесено в боевую рубку.
— Дьявольщина! — Эбергард в сердцах чуть не грохнул биноклем по ограждению. — Какого лешего они вообще на мостике делали? На вальдшнепов поохотиться прибыли?
— Ну кто же ожидал этого шального снаряда, Андрей Августович, — попытался успокоить начинающего уже раздражаться командующего Плансон. — Андрей Георгиевич уже заплатил за свою неосмотрительность по самой высокой цене. Что произошло — то произошло… Как действуем?
— Курс к берегу, то есть к крейсерам. Пусть они ещё немного постреляют, а потом сменим. Нужно размолотить это наглое укрепление в пыль…
— Юпитер, ты сердишься…
— Да, чёрт побери! Но дело не в этом — у турок не должно появиться даже иллюзии, что они здесь одержали хоть малюсенькую победу, так что на месте этой батареи необходимо оставить лунный пейзаж. Не считаясь с расходом снарядов.
— Юзбаши! Мы попали!!
— Одним снарядом, — причём остальные легли с большим недолётом — Джамиль не испытывал эйфории. — Орудиям! По выстрелу с интервалом в десять секунд на том же прицеле! Первое, огонь!
Пушка немедленно отозвалась грохотом, за ней, вторая, третья…
Командир батареи прекрасно понимал, что на каком-то из орудий на счастье напутали с дистанцией, и хотел выяснить на каком именно.
Первые три выстрела дали, как и в прошлый раз, далёкие от русских всплески, а вот четвёртое положило снаряд почти под самый борт крейсера. Оставалось только установить соответствующий прицел всей батарее…
— Аэропланы!
На батарею действительно заходила сверху одна из летающих лодок с «Императора Александра», вторая закладывала поворот в небесах поотстав километра на полтора, причём в заходе первой чувствовалась определённая агрессия, а не просто желание понаблюдать за падениями снарядов со своей эскадры…
