Курс на прорыв - страница 86
Едва кинули швартовы, у трапа уже стояли серьёзные товарищи в форме при погонах и без. Судя по всему, местное начальство – «большие звёзды» из штаба ТОФ, представители-специалисты заводов и конструкторских бюро, «чёрные полковники» из Морской инспекции, не обошлось и без «слуг партии». Но рулили всем хмурые ребята (некоторые даже по «гражданке»), в повадках которых сразу угадывались «холодные головы, горячие сердца и чистые руки» – особой отдел.
Стоянку (ремонт) корабля планировали не меньше чем на две недели, поэтому с берега подали электропитание, технические шланги. Стояли машины флотского автобата со всем необходимым, включая воду и питание.
В первую очередь с «Петра» сняли двух «тяжёлых», которым требовалась высококвалифицированная операция, и экстренно спецбортом отправили в Москву.
Затем вывели пленных американцев – создали закрытый коридор (от любых посторонних глаз, включая спутниковых), и с мешками на головах погнали по сходням в крытые грузовики.
Потом началась форменная нудятина и бумажная волокита с печатями в разрешительных бумагах, допусках, с подписками о неразглашении, связанная с проходом заводских специалистов и ремонтных бригад на корабль. И всё это под бдительным оком и в сопровождении товарищей из компетентных органов.
Принимать гостей Терентьев не пошёл, отправив на это дело старпома и «бычков», чьи компетенции будут востребованы прибывшими.
Теперь с высоты мостика смотрел, как колоритный Скопин со своей чёрной повязкой на глазу, в дополнение к потрёпанному в боях кораблю, вызывал тихий ступор даже у колючеглазых представителей разведки. Не говоря о прочих аборигенах страны Советов.
* * *
Горшкова интересовало всё! По военной, морской и непосредственно «орлановской» теме. По прибытию начал он, естественно, с осмотра корабля, который затянулся до следующего ощущения голода. Поэтому прервались. Но основное главком увидел.
И даже за обеденным столом Сергей Георгиевич подкидывал вопросы:
– Чем вы можете объяснить такой малый процент прорыва «гранитов» к АУГ?
(К этому времени советской разведке удалось прознать, что по американской авианосной группе удачно отработало две или три противокорабельные ракеты.)
– Ракет, прошедших модернизацию и обновление, было всего пять, – Терентьев старался отвечать коротко и взвешенно, – одну я пустил по англичанам. Одна сохранена на борту для изучения советскими специалистами. Соответственно три участвовали в атаке АУГ.
– Но почему модернизировали только пять?
– Процесс обновления был поэтапный, насколько я знаю. Успели заменить всего пять единиц. Потом министром обороны стал так называемый «мебельщик» – программа приостановилась. И уже лишь силами флота устраняли изношенность материально-технической базы комплекса. Честно говоря, удивительно, что у нас произошёл только один сбой при пуске.
* * *
А вообще основательный диалог с Горшковым уже имел место быть.
Совершенно в неожиданном русле пришлось пообщаться по спецсвязи ещё во время пути следования в Камрань.
А дело было в курьере…
Априори было понятно, в ведении какого ведомства окажется лейтенант-особист с «Петра» и какой «адрес доставки» будет у документов, которые он увёз с собой в спецчемоданчике.
Но как оказалось, после приводнения амфибии, лейтенанта прямо у трапа перехватили сотрудники с очень высокими полномочиями, подчинённые какому-то хитрому отделу КГБ, минуя морские филиалы этой же конторы.
– Попал в лапы гэбни, – узнав об этом, проникновенно отметился Скопин, – в самые застенки Лубянки.
Однако лейтенант оказался прошаренным и изворотливым – успел «скинуть» «плитку» смартфона флотским, где прямо маркером на задней крышке мазнул «лично в руки…».
Об этом, может быть, и не узнали вовсе, если бы главком флота спустя сутки не «позвонил» на «Пётр» за разъяснениями!!!
Понимая, что в «передачке из будущего» может содержаться архисекретная информация, не стали расширять круг посвящённых, и Горшков лично вознамерился разобраться с устройством.
Чего стоило научить адмирала управляться электронным девайсом из XXI века, это отдельный комментарий.
Сам Терентьев, не очень искушённый в новомодных штучках, посадил на «радио» молодого старшину и, прослушивая на параллельной линии за всем процессом тыканья-мыканья, повторения, манипуляций, терпения (старшины) и рычания (главкома), не выдержал и ушёл курить.
– И как успехи? – не преминул поинтересоваться Скопин, который сразу уверил, что ничего путного из этой затеи не выйдет. – Был бы он ещё кнопочный, а так… представляешь – на косность и косорукость старого человека накладывается абсолютное незнание принципов мануального управления. Сплошной футурошок.
– Матерится…
– Кто? Горшков? – фыркнул старпом. – Как я его понимаю! Бывает, когда тупит комп, готов раздолбать кулаком и «клаву», и монитор.
Но, может, терпение, может, случайность, но командующий флотом сумел что-то там запустить и посмотреть собранный особистом видеоматериал.
И в Камрань он прилетел уже организованным – всё говорило, что тема дальнейших глобальных исторических событий им была изучена и в какой-то степени осмыслена.
* * *
Горшков задержался в Камрани на три дня, продолжая «экскурсии» по кораблю. Заглядывал в записи в вахтенном журнале и спрашивал, спрашивал, спрашивал.
Вопросы главкома по техническим характеристикам логично перекликались с тактикой применения вооружения, маневрирования корабля и непосредственными действиями экипажа и старших офицеров.
