Господин мертвец - страница 311
— Танк движется, — сказал Рошер. Для этого ему пришлось выглянуть из траншеи, — Тот самый, «Пикардия». Наверно, Херцог не хотел уходить с позиции, пока не порешит с ним последнее дело. Упрям был… Прямо-таки Ахав со своим треклятым китом…
То, что Дирк сперва принял за блокнот или планшет, оказалось книгой. Полустершаяся обложка и засаленные страницы свидетельствовали о том, что хозяин обращался с ней не слишком бережно. Но то, что он взял ее с собой в бой, говорило об обратном. Дирк взял ее в руки и сразу узнал. Книжка Йонера, которую тот дал Херцогу. С этим глупым стишком про мертвых солдат. Она заслуживала только того, чтоб бросить ее в пыль. Но поступать так на глазах «Висельников» не хотелось. В их глазах это наверняка было бы предательством памяти Херцога. Поэтому Дирк просто сунул книжку в свой планшет. Третью смену ее владельца он уже не увидит.
— Танк так и торчит, — доложил тем временем Рошер, — Видать, брони больше, чем на линкоре. Близко не суется, не дурак. Курсирует туда-сюда, чтоб его самого снарядом приложило…
— Он и не полезет, чугунная твоя бошка, — огрызнулся Мертвый Майор, — Зачем ему лезть? Будет работать как подвижной бастион с капонирами, прикрывать своих да траншеи от мусора чистить… А ну, покойнички, в ружье!
Ободренные точным попаданием «чемодана», в траншею полезли французы. Небольшая разведывательная группа, вооруженная гранатами и кинжалами. Но если они надеялись добить уцелевших, их ждало разочарование. Крамер схватил заглянувшего в траншею француза за шею и легко стянул вниз, не дав опомниться. Короткий апперкот, в который было вложено достаточно силы, чтобы свалить с ног быка, вмял защищающую живот бронепластину глубоко в тело француза. Потом хрустнула его шея, которую так и не смог защитить доспех. Остальные лазутчики второпях швырнули свои гранаты и пропали.
— Надо идти, — сказал Мертвый Майор, надевая шлем, — Следующий «чемодан» может похоронить всех оставшихся. Сукины сыны славно пристрелялись.
Это было справедливо. Только счастливый случай позволил снаряду промахнуться, прямое попадание уничтожило бы всех «Висельников», сдув всю траншею с ее хитрыми укреплениями легче, чем кукольный домик. Значит — винтовку на плечо, в последний раз обвести глазами свой крошечный отряд и…
«Мейстер!.. — позвал Дирк в пустоту, — Мы готовимся к наступлению. У вас будут приказы?».
Пустота ответила, словно только и ждала этого. Ответила пронизывающим ледяным ветром, от которого враз подернулись инеем внутренности. Голос, который не тревожил даже окружающего воздуха, зазвенел в Дирке, как в резонаторе.
«Приказы будут, унтер-офицер Корф».
Дрик собирался доложить обстановку, но этого не потребовалось.
«Не нужно доклада, я и так все вижу. Как мало осталось от моих «листьев»… Но я благодарен вам даже за это, унтер. Вы сделали все возможное, никто не будет вас корить».
«У меня осталось меньше отделения, — сказал Дирк, его собственный мысленный голос прозвучал сдавленно и лающе, как извергнутый из простреленной глотки приказ, — Собираемся ударить последними силами с тем, чтоб воссоединится с четвертым отделением. Их крепко прижало, без нашей помощи могут не выбраться».
«Приказываю отменить. Есть другое направление для удара».
«Мейстер… Воссоединение с отделением Карла-Йохана увеличит нашу боеспособность вдвое. Без него мы навоюем не больше, чем ружье без ствола».
«Нет времени спорить, унтер, — голос тоттмейстера Бергера, ледяной и безмерно уставший, не оставлял даже гипотетической возможности для спора, — Повторяю, у вас есть другое направление для удара. Четвертое отделение вашего взвода уже сорок минут, как перестало существовать».
«Я должен был растеряться, — подумал Дирк, надеясь на то, что эта мысль осталась его собственной, не улетела, подхваченная невидимым холодным ветром, — Все четвертое отделение… Карл-Йохан. Перестало существовать…»
«Они не уронили чести вашего взвода, унтер. Бились до последнего. Французам удалось смять их только после того, как подошли танки».
«Они были «Веселыми Висельниками», мейстер».
«Да. Поэтому я чувствую себя осиротевшим сегодня. Слишком многие оставили службу».
«Сколько мертвецов осталось в моем взводе?»
«Только те, что вы видите перед собой».
«А штальзарги?..»
«Это все, унтер».
«Мы не сможем выполнять боевую задачу такими силами. Первый же французский заслон остановит нас, а первая же контратака снесет напрочь».
«Вам придется это сделать. У меня нет сил, способных поддержать вас сейчас».
«На остальных участках не лучше?» — спросил Дирк, испытав укол стыда — он совсем забыл о том, что не только «листья» несут большие потери, пытаясь сдержать стальную французскую волну.
«Ситуация тяжелая, — мейстер не стал лгать или тянуть с ответом, — Взвод Ланга попал под тяжелейший минометный обстрел и практически прекратил существование. Крейцер отчаянно контратакует, но его зажали. Йонер закрепился, но даже он долго не продержится. Французы развили наступление сразу в нескольких направлениях. Эти дьяволы оказались быстрее и решительнее, чем кто-то из нас мог предположить. Это… Это как винтовочная пуля, которая ударила в кость и завертелась, кромсая мясо вдоль и поперек».
«Вы в безопасности?»
«Сейчас да. За эту безопасность пришлось заплатить половиной моего конвоя. Лейтенант Зейдель ранен и, кажется, смертельно. Брюннер пропал без вести».
«Мы готовы придти на помощь, мейстер!».
«Речь не обо мне, — в голосе тоттмейстера скрипнула досада, — Помогать уже некому. Те очаги сопротивления, которые французы еще не подавили, прекратят свое существование в течении часа, от силы двух. Вы бились как львы, унтер, но численное и техническое превосходство несоизмеримы. Нет, идти кому-то на помощь поздно, момент давно упущен. Но кое-что вы с вашим отделением еще можете сделать».
