Не убивай - страница 92
Ему поставили сильнодействующий жаропонижающий укол. Однако через
несколько минут стало понятно, что это не действует. Тело полковника
корчилось в судорогах в каком-то бессмысленном жутковатом танце. Он
рычал, ревел, издавал гортанные низкие звуки. Все тело истекало горячим
потом, а на его ужасном бессмысленном тупом лице-маске пузырилась пена
у рта.
Некоторых санитаров стошнило. Военный врач поглядывал маленькими
глазками на агонизирующего пациента и на удивленного начальника.
- Ну? - вопросил Шон.
210
210
- Это какой-то не человек, а шаман! - пробормотал военный врач.
- Ну что посоветуете?
- Может быть пристрелить? А то могут быть проблемы.
Тело выгнулось и стало натягивать ремни, стуча по пластиковой трубе все
сильнее и сильнее.
- Так уносите скорее! Технику поломает. Денег стоит!
Мощные санитары схватили пациента, извивающегося как червяк, замотали
ремнями и утащили, как куклу, в сливную. Его донесли до места казни и
положили на возвышение. Обычно туда клали неисправимых. Шон
попросил санитаров удалиться. Он задумался, вытащил из кармана
устрашающий огромный пистолет «Орел пустыни ДЕ», калибром .357
Магнум, поигрывал им, целился в различные места тела, оскаливался, подергивал головой. Наигравшись, он включил короткую торжественную
музыку, отошел на пятнадцать шагов, одел наушники и подготовился к
стрельбе, как в тире.
*
Когда во время ранений сама жизнь висела на волоске, ему открывались
фрагменты предместий невероятных чертогов с прекрасными существами, большими и малыми, и количество их было велико. Через голубую дымку, находясь в промежуточном состоянии предчувствии смерти, он едва
угадывал очертания неизвестного, нереального, бесконечного, чудного
города, которого нет.
*
Но теперь полковник оказался в абсолютно другом состоянии. Он
оторвался от крепких нитей, которыми опутала его жизнь, привязывала
миллиардами паутин и окукливала его свободолюбивую глобальную душу.
Он видел одновременно и прошлое, и будущее, и настоящее. Лабиринты
жизни стали вдруг видимы и проницаемы. Он плыл по Космосу,
преклоняясь перед приближающимися душами: живыми, ушедшими,
будущими, бессмертными, тленными, рождающими бесконечные формы, малые, огромные. Созданные из другой материи, непостижимого для
людей. Страхи деяний и сожаление рождений отступали. Архитектура до
бесконечно малых и до бесконечно больших величин выстроилась в единый
ковёр безбрежных различных вселенных, дающих возможность бесплотным
существам мыслить, чувствовать, страдать, болеть, восторгаться, создавать, наслаждаться, успокаиваться, бороться, отчаиваться, побеждать и жить.
Он ровно и легко постигал дыхание жизни в глубинах немыслимых
тяжестях земли, в потоках плазмы на острие тонкой иглы и приобретал
утерянные ключи от познания добра и зла, дарованные Создателем. Он
преклонился перед торжественным великим многоголосым созвучием
211
211
полуденных теней жаркого дня, переполняющегося хором любви и
торжественного томления рождений, размножающейся живой
бесконечности. В небесах столкнулась окончательная последняя битва
между добром и злом.
И в это мгновение пришла она, качнулась над высокими мостками синевы в
ярком белом сиянии невесты и шагнула к нему. Он узнал ее. Сотни
зрителей: друзья с чистыми помыслами и злодеи, братья по духу и
насмешники, все преклонились перед ним, побеждая тлен, боль, горечь и
навязанную чужую боль. Он был равен ей и во всех Вселенных прошел
рокот великих душ. С немыслимой сдержанной силой он сделал первый
шаг вокруг ее первородного хунцула, который знают лишь боги, и она
ответила тем же недоступным кодом будущей любви. Его земная сущность
в изумлении пала в прах, не смея поднять взора на танец богов. И огненная
сверкающая колесница ангельским хором двинулась в небеса, с
многочисленными разнообразными живыми шахматными фигурами, с
невидимым грохотом, сильнее рождения звезды.
*
Шону недавно исполнилось сорок один. В школе недалеко от Спрингфилда
он не сразу получил диплом в колледже. Некоторое время служил в
вооруженных силах США. Долго работал охранником в университете
Иллинойса, в свободное время посещал лекции информатики. Потом вдруг
пошел в гору. Его маленькие поросячьи глазки заблестели от плохо
скрываемого тайного удовольствия. У него была темная шевелюра с чубом
с темными прядями, квадратные очки и небрежная небритая щетина, которая обычно исчезала лишь перед вышестоящим начальством. Он стал
часто брать недельные отгулы, перестал нуждаться в деньгах и женился на
малазийской студентке. Шон никогда не рассказывал никому о том, где он
работает и куда уезжает. Жена и дети привыкли не спрашивать папу ни о
чем. Семья, не считая отца, тратила 150 тысяч долларов в год, имела
солидный дом и бунгало на Гавайях. Налёт секретности придавал семье
дополнительную пикантность.
Шеф, которого никто никогда не видел, давно заприметил особо одаренного
сотрудника и постепенно продвинул его по служебной лестнице топ-
менеджмента. Однако тому быстро становилось скучно работать в конторах
Махера. По-настоящему Шон раскрывался на полевых работах, особенно на
«королевской охоте». Это была его стихия. Он преуспел в охоте на людей.
В зловещей конторе считалось, что, чтобы получить качественный материал
жертвы, её нужно сильно накачать адреналином. Как правило, перед этим, составлялся экспресс портрет несчастного. Выстраивался рейтинг
