���������������������� �������������� - страница 203

озной и семейно-брачной, — он все оживлялся и уже был подобен вул-

505

кану, выбрасывавшему из себя лаву. Возле кресел была палочка, на ко-

торую, вставая, он опирался: шевеля ею больше и больше, он с середи-

ны разговора уже махал ею тем кругообразным махом, как делают юно-

ши на прогулке «от избытка сил». В этот раз он сказал много бесконеч-

но интересного. И только в этот раз я заметил то, откуда, собственно, вырос весь Толстой, и почему он всем нам так безотчетно дорог. Шел

разговор на темы литературные или идейные и прямо не касался русско-

го народа. Но при обсуждении этих тем надо было сослаться на то или

другое мнение, на чужой голос. И приходилось ссылаться (иногда) —

просто на народное воззрение. И вот тут-то я и заметил, вне всякой

темы, побочным образом, — такую безмерную привязанность Толсто-

го к русскому народу, ласковость, нежность, и вместе что-то покоряю-

щее в отношении его, сыновне-послушное, что я не мог не подумать:

— Да! Да вот секрет Толстого. Мы все умничаем над народом, ибо

прошли гимназию и университет; ну, и владеем пером. Толстой один из

нас, может быть один из всей русской литературы, чувствует народ как

великого своего Отца, с этой безграничной к нему покорностью, послу-

шанием, с каким-то потихоньку на него любованием, потому особенно

и нежным, что оно потихоньку и будто кто-то ему это запрещает. Запре-

щает, пожалуй, вся русская литература «интеллигентностью» своею, да

и вся цивилизация, к которой русский народ «не приобщен», и даже, пожалуй, Шекспир, описывающий своих великолепных англичан с кро-

вавыми Ричардами и философствующими Гамлетами. Он именно за

русский народ ткнул в бок и Шекспира: «Как это можно любить другую

Дульцинею, чем какую любит яснополянский мудрец». Сказалось это у

Толстого, при ссылках на народ, через слова о том, «что он видывал» у

народа; слыхивал от мужичка, от монаха, от попа — все от простецов, и

все не разделяя, без чина и звания. Он ценил самую кровь русскую; самый мозг русский, а не то чтобы «в армяке и зипуне». Этого пристра-

стия и исключительности не было. Он любил всего русского человека, во всем его объеме. И любил... как маленький мальчик, которого ведет

за руку, ведет куда-то, в темь, в счастье, в тоску, в бесконечность огром-

ный великан-папаша, с бородой седой до земли, с широченными плеча-

ми, с шагом по версте... А он бежит около него, и любуется, и восхи-

щен; и плачет — плачет внутренними слезами от счастья, что у него

папаша такой чудный и странный, и мудрый, и сильный..

Не знаю, много ли я ошибся. Впечатление ложилось такое.

Розанов В В О писательстве и писателях. М., 1995. С. 299—306.

КОММЕНТАРИИ

Текст Дневников печатается по Полному собранию сочинений

Л. Н. Толстого в 90 томах (Юбилейное издание). М.; Л., 1928—1958. Т. 54

(Дневники 1900—1903 гг.); Т. 55 (Дневники 1904—1906 гг.); Т. 56 (Днев-

ники 1907—1908 гг.); Т. 57 (Дневник 1909 г.); Т. 58 (Дневник 1910 г.). В

комментарии внесены уточнения и дополнения. В тексте максимально со-

хранены особенности дневниковых записей Толстого: его лексика, стилис-

тика и пунктуация; сохранены некоторые старые формы написания отдель-

ных слов (мущина, сумашедший, возжи и т. п) и имен собственных. Со-

кращенные слова даются полностью.

В настоящее издание включено только то, что Толстой пометил сло-

вом «записать» (или «записано» и т. п.). Бытовые записи и размышления

опущены составителем.

Философский дневник, выделенный в настоящем издании из его днев-

ников 1901—1910 гг. в соответствии с волей Толстого, является важным

дополнением к его собраниям мудрости веков — философским сборникам

«Круг чтения» (1905; переиздание с комментариями: М.: Политиздат, 1991/Сост. А. Н. Николюкин), «Путь жизни» (1910; переиздание с коммен-

тариями: М.: Высшая школа, 1993/Сост. А. Н. Николюкин).

Толстой свободно читал на французском, немецком и английском язы-

ках, поэтому многие высказывания иностранных авторов в его дневниках

приводятся на русском языке до появления соответствующих русских пе-

реводов.

1901

6 февраля. «Как океан объемлет шар земной...» — одноименное

стихотворение Ф. И. Тютчева (1830).

8 февраля. ... взял книгу Чичерина. — Чичерин Б. Н. Наука и рели-

гия. 2-е изд. СПб., 1901. Автор прислал книгу Толстому.

5 0 7

19 марта. ...сказано Кольриджем. — Цитируется отрывок из 25-й гла-

вы книги английского поэта С. Т. Колриджа «Религиозные размышле-

ния» (1794). В измененном переводе отрывок включен в «Круг чтения» на

13 декабря.

Вовенарг Люк де Клапье (1715—1747) — французский писатель-мо-

ралист. Цитата взята из его «Введения в познание человеческого разума с

добавлением размышлений и максим» (1747).

Александр Петрович — переписчик у Толстого, А. П. Иванов.

Шекеры — американская секта, выделившаяся из квакеров, отрицавшая

брак и военную службу. Толстой был в переписке с ними с конца 1880-х гг.

Тихий ветерок, а не бури Ильи Пророка. — 3 Цар. 19, 11—12.

Ярцов Александр Викторович (1850—1919) — в 1870-е гг. револю-

ционер из тверских дворян, был приговорен к четырем годам крепости.

У него скрывалась Софья Перовская. Позднее занялся земледельческим