Четвертое измерение - страница 85
— Зато, товарищ капитан, вон как бабахнуло! — оправдывался смущенный Райкин.
— Бабахнуло? Да этот взрыв в Берлине наверное слышно было, на нас сейчас таких собак спустят, что только держись, а у нас раненые!
— Так, товарищ капитан, где взрыв, а где наши, до них же еще двадцать километров топать!
— Все равно опасность есть. Теперь, по крайней мере я знаю, что закладывать надо меньше семидесяти килограмм, и укрываться, не на ста пятидесяти метрах, а дальше. Повезло, что у нас никто не пострадал, а то бы еще и раненых тащить. Как ты там говорил, лейтенант? "Кладите больше, товарищ капитан, кашу маслом не испортишь"? Как бы нам это масло боком не вышло.
До нашего обоза с ранеными мы добрались без особых проблем, прячась от ставшей активно летать над нами немецкой авиации.
— Во разлетались, похоже кому-то хвост накрутили за поезд, раз столько налетело! А вы как думаете, товарищ капитан? — обратился ко мне Райкин, наблюдая за несколькими разведчиками, крутившими в разных районах воздушные пируэты в прямой видимости с того места, где он стоял.
— Похоже, что так! — рассеянно ответил я, продолжая изучать карту.
От одной из телег, укрытых в тени, как от жаркого солнца, так и от наблюдательных немецких асов, ко мне направилась Света, жуя высохший хлеб с салом. У раненых только что закончился ужин, и сейчас остатками ужинали остальные бойцы, проблема с продовольствием вставала уже остро, то продовольствие, что мы захватили у полицаев вместе с телегами за два дня у нас подошло к концу, и сейчас я как раз об этом думал, и ничего другого кроме того, как затрофеиваться на дороге, мне не пришло в голову.
"Конечно, можно заходить в деревни, но там как раз ждут таких окруженцев. Как полицаи, так и сами немцы, уж я-то теперь знаю!"
Подошедшая Беляева села рядом на охапку срезанной травы, и поджав ноги, обняла их руками. Поглядев на нее, я, повернувшись к Райкину приказал:
— Лейтенант, соберите всех командиров!
— Есть! — козырнул он, и побежал к заканчивающим ужинать бойцам.
Поглядев на собранных командиров, я озвучил свое решение:
— Наша задача дойти до своих, но идти ,прячась по кустам и болотам я не намерен. МЫ будем бить, вы слышите? Бить немцев! Опыт, хоть и не совсем удачный, хотя некоторые думают по-другому… — я посмотрел на лейтенанта, — …у нас есть! Однако, у нас обоз, поэтому половина бойцов остается с обозом, остальные будут воевать и бить немцев. Так бить, чтобы у них земля горела под ногами! Но первым делом, это конечно, продовольствие!
— Товарищ капитан, — спросил у меня один из сержантов, — а кто останется? Мой вопрос к тому, что оставшиеся обидятся, что им не доверяют в бою.
— А вам, Васютов, не кажется, что защищать своих раненых товарищей и есть их долг на данный момент? — спросил я у сержанта.
— Так-то оно так, но…
— Все будут воевать. Разделимся на две группы, одна в охранении, другая устраивает диверсии, потом меняются. Еще вопросы есть?
— У меня, товарищ капитан, — поднялся старшина Егоров, и спросил:
— Кто будет командовать второй группой?
— Я буду обеими, не переживай, выдержу!
В течение часа мы еще разрабатывали наши планы. Постоянным старшим над обозом я подтвердил старшину Егорова.
Когда почти стемнело, нам удачно попалась машина с тремя немцами, спешившая куда-то из одной из деревень, и проблемы с продовольствием теперь на ближайшее время меня перестали беспокоить.
Земля и в самом деле стала гореть у немцев под ногами, особенно это наглядно было видно, когда облитый бензином деревянный мостик вспыхнул, c въехавшими на него двумя грузовиками с немецкими солдатами. Водитель первого то ли с испугу, то ли от неожиданности, дернул рулем в сторону и сбив хиленькое ограждение, повис кабиной над стремительной речкой. Что стало со вторым, я не увидел из-за стены огня и дыма, но вроде он начал сдавать задом и тоже застрял. Добив тех немцев, которые факелами смогли спрыгнуть в речку, мы по-быстренькому свалили.
Эта, не останавливающаяся карусель боев, подрывов, и обстрелов, за прошедшие три недели надорвала бы любого, но у меня накопилась только усталость. Как только я стал заметно тупить, объявил отдых на два-три дня, благо раненых у нас не было, мы отдали их попавшемуся нам неделю назад санбату, шедшему в сопровождении стрелкового полка почти полного штата. Они с радостью ухватились за шесть наших телег, которые накопились за это время, даже в виде довеска из раненых, которых и у самих хватало. Вместе с ранеными, я избавился и от тех бойцов, которые мне были не нужны. Ну кому в тылу противника, могут пригодиться бойцы хлебопекарни или бухгалтера. Вот кого я не смог заставить остаться, так это Беляеву. Она вместе с Егоровым настояла на том, что пойдет с нами. Я тогда был сильно задолбанным, так что просто махнул рукой.
И сейчас, скинув сапоги и размотав портянки, просто отдыхал, ни о чем не думая, зная, что меня никто беспокоить не будет, если только рядом не окажется немцев. Все вопросы по лагерю я взвалил на Егорова еще в первый день наших метаний по немецким тылам, так что с этой стороны от житейских проблем я был освобожден. Так, незаметно я и провалился в сон.
Разбудили меня голоса. Пошевелившись, я сел, протирая глаза. Как ни странно, но чувствовал я себя достаточно бодро, только заметная пустота в животе давала о себе знать.
Широко зевнув, я осмотрелся. Судя по всему, меня уснувшего положили на небольшой стог свежесрубленной травы, и укрыли шинелью, положив под голову вещмешок. Хмыкнув, я встал и потянувшись, обнаружил что стою в одном исподнем.
