Четвертое измерение - страница 86

"Похоже, еще и раздели, вот это дал я храпака, раз не заметил!"

— Товарищ капитан проснулся! — воскликнул кто-то невидимый голосом моего бойца, виртуоза-пулеметчика красноармейца Тонина, из недавно присоединившихся.

Из-за стены кустарника вышло несколько человек, и в одном из них в невысоком крепыше идущим рядом с Егоровым и Беляевой я с изумлением узнал знакомое лицо, и от удивления воскликнул:

— Молчунов, ты-то здесь откуда?

— Пешком пришел, товарищ капитан! — ответил он, улыбаясь. Сграбастав его, я крепко обнял своего радиста.

Отстранившись, снова обнял.

— Как здесь оказался, попозже расскажешь! — сказал я радисту, и повернувшись к Егорову, спросил:

— Старшина, где моя форма, что-то я ее не вижу!

— Товарищ военфельдшер ее постирала, сушится она! — пожав плечами, ответил он.

— Подожди, тут что, рядом вода есть?

— Да, товарищ капитан, бойцы обнаружили неподалеку небольшое лесное озеро, у них как раз сейчас банно-прачечный день, там и постирали.

— Отлично, нужно помыться, а то я уже пóтом пропах! — обрадовался я, и плюхнувшись на пятую точку сказал:

— Давай сейчас рассказывай! Ты один или нет?

Вздохнув Молчунов начал:

— Шестеро нас, все из танкистов. Собрались понемногу, вот и идем к нашим!

— Рассказывай сначала! — велел я, устраиваясь поудобнее, но тут же встрепенулся, не увидев Райкина:

— А лейтенант где? — спросил я у старшины, присевшего неподалеку на старый трухлявый тополиный ствол, похоже давно поваленный непогодой.

— Так он допрашивает остальных бойцов, с теми с кем пришел Сашка! — ответил он.

— Блин! Сашка, ты их хорошо знаешь? Поручиться сможешь?

— Да, товарищ капитан! Я с ними многого натерпелся, гуляя по немецким тылам.

— Я сейчас! Старшина, проводи меня к Райкину! — вскочил я на ноги, и в сопровождении Егорова дошел до небольшой полянки, где заседал лейтенант.

Однако подойдя ничего особенного не обнаружил, кроме того, что пришлые бойцы сидели и жадно ели тушенку из нашего НЗ. Сам лейтенант в это время разговаривал с одним из пришлых, со знаками различия старшего лейтенанта и танчиками в петлицах.

Окинув их быстрым взглядом, никого из знакомых опознать не смог.

"Ладно, хоть среди этих диверсантов вроде нет!".

Пройдя мимо бойцов как моих, так и пришлых, я подошел к Райкину. Как и остальные мои бойцы, он не вскочил при приближении старшего по званию, так как я отменил это приветствие, как только была возможность, чем сразу облегчил жизнь бойцов, так как шастал я туда-сюда по лагерю, довольно регулярно.

— Что у вас? — спросил я лейтенанта.

— Окруженцы на нас вышли, товарищ капитан! — ответил он, продолжая сидеть. Старлей, как только услышал мое звание, вскочил, вытягиваясь, и с недоумением пройдясь по остальным.

— Расслабься, старшой, на отдыхе мы! — отмахнулся я, и спросил лейтенанта:

— Докладывай!

— Час назад наш патруль, обходящий дозором лагерь, обнаружил неподалеку дым костра, и сообщили об этом дежурному, который и выслал разведку, обнаружив семерых человек в советской форме…

Дослушав Райкина, я велел продолжить опрос пришлых бойцов и вернулся к обратно своим.

— Доел? — спросил я радиста, наблюдая как он ест, жадно заглатывая куски мяса, и заедая их сухарями.

— Да, товарищ капитан! — ответил он дожевывая.

— Ну так рассказывай, что дальше было, когда мы расстались! — с интересом спросил я.

— Как мы с вами расстались я не помню, все как в тумане от этой контузии. Очнулся я уже в корпусном госпитале, на койке. Ох, как там было хорошо! — улыбнулся воспоминаниям сержант. — Белая постель, каша манная, медсестры, ух, как хорошо…, а тут новый прорыв, тяжелых сразу эвакуировали, а нам сказали добираться своим ходом, так и закончился мой восьмидневный отдых. Мы даже до станции, где стоял санитарный эшелон, дойти не успели, как налетели "штуки"… разбомбили они все что могли, даже по нам из пулеметов прошлись… я сам видел, как горит эшелон и из него выпрыгивают раненые, объятые пламенем. Тут кто-то крикнул что надо уходить в леса и все кинулись в ближайшие заросли, а я остался на дороге.

— Зачем? Почему с остальными не пошел? — удивился старшина.

— Товарищ капитан меня так учил: "сперва обмозгуй все, а потом действуй!". Я так и сделал, осмотрелся и подошел к разбитой полуторке, где нашел винтовку, лежавшую рядом с убитым бойцом. Так я и обогатился оружием, боеприпасами и гранатой. Чистой формы не нашел, так и ходил в больничной пижаме, а она светлая, демаскирует, вот и пришлось ее испачкать. Потом потопал к нашим, и встретил Ивана из разведбата, там я уже плохо помню, снова вырубился из-за усталости и контузии. Еще через два дня нам повстречались остатки моторизованного батальона, сорок семь человек, там и познакомился с нашим братом-танкистом и дальше старался держаться рядом с ними.

— Понятно, что дальше было? — спросил я, покачав задумчиво головой.

— Там старшим лейтенант был, из этих, идейных, они все спорили с нашим старшиной Долгих, командиром танкистов, о том, что надо везде бить немцев, мол "даже в тылу".

— И вы били? — спросил Егоров.

— Сперва не так чтобы очень, а вот после, когда немного научились, мы их стали бить, пока не обнаружили на окраине леса, наш полевой госпиталь…

…в госпитале живых не оказалось, судя по рассказу сержанта, раненые были вырезаны полностью, причем ножами, огнестрел применялся остаточно редко. Ужаснувшись видом убитых товарищей, изнасилованных и зверски замученных медсестер, они озверели не хуже немцев совершивших такое. И начали мстить…