Четвертое измерение - страница 91
— Обед уже был, ужин будет только через два часа. Там к вам сестра пришла, сейчас позову, — и выскочила из палаты. Я оглянулся, молчаливого соседа снова не было. И тут, отворив дверь, ворвалась Ленка, сходу спросив:
— Как ты? — она ощупала меня взглядом.
— Да нормально все, нормально, — и тут же задал волнующий меня вопрос, — У тебя поесть есть? А то есть охота, сил нет!
— Есть, есть. Знала, как очнешься, есть захочешь. Вот, принесла, — и она стала выкладывать продукты на стол. Я схватил банан, почистил и стал с урчанием его поедать. Сестренка с улыбкой за мной наблюдала. И вдруг я понял, что родителям она ничего не сообщала, боясь их потревожить. У отца слабое сердце. Не знаю, откуда взялись эти знания, но я это знал точно.
— Спасибо, что родителям не звонила, — Ленка с удивлением посмотрела на меня.
— А ты откуда знаешь, догадался?
Не в силах говорить я только кивнул, и взял второй банан.
— Афкафи со сега выло, — спросил я,
— Что? Ты сначала прожуй, а потом говори.
Я быстро пережевал.
— Расскажи, что вчера было, — повторил я. Ленка помрачнела
— Все у меня на глазах произошло, я тебя еще в маршрутке увидела, ты к Кольцу подходил….
Лежа после обследования на кровати я обдумывал сегодняшний день. Завтра выписывают, сестренка ушла домой. После этого я позвонил родителям, успокоил их, почему не звонил, почему номер недоступен. Сказал только одно – "Черная Дыра". Вопросы сразу отпали. Сказал, что сессия закончилась и что я, погостив пару дней у сестры, приеду домой. Мама к моему приезду обещала сделать отбивные. Сглатывая слюну и подавив желание рвануть домой немедленно, я прикрыл глаза.
Начиная подремывать, я вдруг увидел себя со стороны. Вот я лежу на кровати, в палату заглядывает Галочка и говорит:
— Больной, время ужина. Столовая на втором этаже направо, — и улыбнувшись, удалилась. Вот я сажусь на кровати и, свесив ноги, пытаюсь нащупать тапки, и тут раздается стук за окном. Повернув голову, я увидел голубя. Балансируя на небольшом сугробе, он требовательно стучал в окно. Тут отворилась дверь, и в палату вошел Петр Семеныч, увидев голубя, улыбаясь, сказал:
— А, Михайло Викторович, прилетел! Вот я тебе припас, — и открыв окно, впустил голубя на подоконник. И тут я открыл глаза и сел, опустив ноги на пол, после чего огляделся, в палате кроме меня никого не было.
"Уф! Просто глюки!"
Бесшумно открылась дверь и в палату вошла Галочка.
— Больной, время ужина. Столовая на втором этаже направо, — и развернувшись, удалилась. Проводив ее выпученными глазами, стал усиленно чесать затылок.
— Что за…? — но договорить не успел, в окно застучали. Посмотрев в окно, я уже знал, что там увижу. Голубь смотрел на меня и стучал в раму. Тут в палату вошел Петр Семеныч и улыбнувшись сказал:
— А, Михайло Викторович, прилетел! Вот я тебе припас, — и открыв окно, впустил голубя в комнату. Перебравшись на подоконник, голубь, вопросительно наклонив голову, посмотрел на соседа.
— Сейчас. На вот… Тут печенье, крошки хлеба, все как ты любишь, — он достал из тумбочки небольшую тарелку со сколом на боку и стакан с водой, поставил перед голубем, умилённо наблюдая, как голубь склевывает корм. Обернувшись ко мне и увидев мои ошалевшие глаза, поспешил объяснить:
— Да это Михайло Викторович, талисман нашей палаты. Кто-то из прошлых жильцов этой палаты приманил его, прикормил, теперь каждый день прилетает поклевать, и вот… — как будто мне интересен этот голубь.
"Ну, ни фигасе! Это что? Я будущее вижу?".
Не слушая соседа, я лихорадочно обдумывал ситуацию.
"Так, так, так! Надо проверить, что это было", — прикрыв глаза, я мысленно скользнул в себя и стал глядеть, что я из будущего делаю. Посмотрев сколько смог, черт, не больше пяти минут. Дальше не получается. Встав с кровати, подошел радиоприемнику, включил. Послышался молодой бодрый голос диктора:
— …забавный случай произошел в США, в пригороде Чикаго. Грабители, покидающие место преступления одного из домов в деревеньке Арлингтон-Хайтс, решили убить немых свидетелей: аквариумных рыбок, внимательно за ними наблюдающих. Грабители налили в аквариум с тремя рыбками острый соус, горчицу и кетчуп, а также засыпали специй. Грабителей, пойманных по горячим следам, обвиняют в ограблении и жестоком обращении с животными…
"Класс! Прям точь-в-точь как я увидел и услышал в будущем!".
Обдумывая все, что только что случилось, мы вместе с Петром Семенычем сходили в столовую, где нас удивительно хорошо покормили. Вернувшись в палату, сосед накинув на плечо полотенце, вышел.
Хмыкнув, я задумался, что мне было нужно. Ну, это понятное дело деньги, потом… деньги и тоже деньги. Денег надо много. Ленке квартиру купить, а то она на съемных мается. Брать у простых граждан, это… это вообще конченым козлом надо быть! У кого можно и не жалко? Так первые – это всякие чиновники, коррупционеры, бандиты, ну и банки-грабители. Начнем, пожалуй, с коррупционеров, и бандитов как с легкой добычи. Банки мне пока не по зубам. Я лег на кровать, расслабился и стал перебирать, что мне надо сделать в первую очередь.
После полутора месяцев войны я стал ощущать себя по-другому. Я оказался прав, когда говорил Рамилю, что я стал другим, и мой характер не изменится, когда я вернусь обратно в свое тело и свой мир.
"Блин! Вот он – привет с войны!" — подумал я, без особой злости.
Также не было привычной уверенности, когда рядом нет оружия, да и на окружающее я стал смотреть как-то не так, совершенно не так. Когда заходил сосед, я напрягался. Внимательно просеивал взглядом его пижаму на наличие оружия и намечал точки ударов в том положении, в котором находился.
