Четвертое измерение - страница 90

— Что с ранеными, Светочка?

— Двое транспортабельны, я их перевязала, но нужна операция, один тяжелый, младший сержант Семенов дорогу не переживет,

— Товарищ капитан, товарищ капитан, немцы!

Ко мне подбегал запыхавшийся боец из легкораненых, которых я отправил в дозор, откуда пришла колонна.

— Сколько?

— Шесть танков впереди, два бронетранспортера и пехота на грузовиках, дальше не видно, пыль мешает, впереди два мотоцикла с пулеметами.

— Все внимание! Уходим, уходим!

Следуя за своими бойцами, замыкающим добежал до леса.

Остановившись и зайдя за дерево, достал бинокль. В полукилометре из-за холма выскочила пара мотоциклистов, и понеслась к расстрелянной колонне. Мой дозор успел скрыться, маскируясь складками местности, ушел в сторону. Эх, жаль заминировать ничего не успели, да и не из чего было, последнюю взрывчатку мы использовали вчера, когда заминировали дорогу и уничтожили гаубичную батарею на марше, подорвали орудия и после этого расстреляли уцелевших артиллеристов огнем из засады. Когда они перлись одни и без охраны, грех было не воспользоваться.

На дороге показался передовой танк. Посмотрев в бинокль, я узнал французский R35. Башня танка повернулась в мою сторону.

"Блин, валить надо!" — подумал я.

Развернувшись, я рванул за своими ребятами, около дуба устроились два танкиста с пулеметом Дегтярева, меня прикрывали. Сзади со стороны немцев, чуть громко хлопнуло, и земля вдруг ударила меня в лицо.

…

Очнулся я как-то внезапно, просто открыл глаза и уставился в потолок. Блин, как глупо! Выстрел же явно был слепым, просто выстрелили туда, куда мы могли уйти, прикрывая мотоциклистов или опасаясь засады. Вздохнув, огляделся, пытаясь понять где я. Явно не у немцев, те бы меня просто шлепнули. Скорее всего, мои танкисты вынесли. Однако, оглядевшись, понял, что в 41-м радиоприемников Akai и оконных стеклопакетов нет. Я вернулся в свое время. Судя по всему, я в больнице. Четыре койки, две пустые. Одна заправлена, но хозяина нет. Сев на кровати, что вызвало довольно сильное головокружение, опустил ноги на пол, что-то при этом задев. Переждав пока перестанет кружиться комната, посмотрел под кровать.

"М-да, утка. Это же сколько я без сознания был?" — подумал я.

— Надеюсь, Райкин сделает то, что должен был сделать! — глухо сказал я, задумчиво глядя в окно, вспомнив о теле Шведа.

Если судить, что в 41-й я попал на полтора месяца, то здесь, судя по головокружению и мышцам, прошло не более пары дней. Почувствовав некоторое давление внизу живота, я понял, что срочно нужно посетить туалет. Встав и подождав, когда пройдет головокружение, надел тапочки, обнаруженные под кроватью. Не обращая внимание на то, что одет в одни трусы, рванул в туалет. Вернувшись в палату, обнаружил соседа, плотного мужика лет 50, с интересом на меня глядящего,

— Э-э-э, здрасте. Вы не подскажете, где моя одежда?

Мужик молча показал на шкаф, не сводя с меня заинтересованного взгляда. Открыв шкаф, я обнаружил мою сумку с вещами, которая была в общаге. Достав сумку из шкафа, и одеваясь, познакомился с соседом. Найдя в ней мыльно-рыльные принадлежности, пошел приводить себя в порядок. Вернувшись, обнаружил в палате медсестру, мужик опять куда-то пропал. Обернувшись на шум открываемой мною двери, молоденькая медсестричка всплеснула руками:

— Больной, кто вам разрешил вставать?

— Так я себя нормально чувствую.

— Нормально – не нормально! Это доктору решать. Вот Эдуард Викторович осмотрит вас, только тогда и узнаете, можно вам вставать или нет. И вообще, ложитесь немедленно, сейчас обход будет! Вот нельзя на 5 минут оставить без присмотра, уже больные пропадают! Хорошо, что Петр Семенович сказал, что вы встали.

Эта "трындычиха" не замолкая отобрала у меня полотенце, пасту с щеткой, и начала сдирать с меня одежду. Уложив меня в кровать, выглянула из палаты.

— Пока никого нет, — обернувшись, сказала: — Сейчас обход будет, ждите.

И попыталась выскользнуть из палаты, но не тут-то было, у меня накопилось множество вопросов:

— Стойте, я хочу спросить. Сколько я здесь уже нахожусь и что со мной?

— Вас позавчера привезли, где-то к обеду. С вами сестра была, она и вещи привезла. У вас поражение электрическим током, так в больничном листе написано.

— Ага, ясно, она сейчас здесь?

— Нет, она домой поехала, себя в порядок привести, а меня попросила за вами присмотреть, пока не вернется.

И тут же выскользнула за дверь, пока я раздумывал. Так, надо привести мысли в порядок.

— Ну-с, больной, очнулись? — донеслось до меня, как сквозь вату. С трудом открыв глаза, я увидел перед собой доктора.

— Что, простите? — хрипло выдохнул я.

— Как себя чувствуете, больной? — спросил доктор, взяв мою руку стал слушать пульс.

— Нормально я себя чувствую, — из-за спины доктора выглянула давешняя медсестра и сказала:

— Он сам очнулся, Эдуард Викторович. И встал! — сразу наябедничала медсестра, и добавила, — я еле его уложила.

Доктор, отпустив мою руку, сказал:

— Больной, встаньте. Только осторожно. Головокружения нет? — и, придерживая меня за локоть, помог подняться.

— Да нет, нормально я себя чувствую. А когда меня выпишут?

— О, какой торопыга! Обследуем, и если все нормально, то завтра выпишем. Галочка, через час больного ко мне в смотровую, — и он вышел из палаты.

— Больной… — начала Галочка, но я ее перебил:

— Почему сразу больной? Меня Михаилом зовут, можно просто Миха, и, кстати, когда кормить будут? — медичка только фыркнула.