Десант в настоящее - страница 95
Густые рыжие брови Флавия удивлённо взметнулись вверх.
- Мне не нужно. Я и так ем, - он мотнул головой в сторону костра.
Отто понял.
Он вернулся на своё место и тяжело опустился на спальный мешок. Карлик предлагал ему местный вариант гастропротектора, способного повлиять на метаболизм пищеварения. "Он полагает, - подумал Отто, - что, съев червя, мой желудок сможет принимать местную пищу".
- Убери его. Никаких экспериментов: лучше умереть от голода, чем от отравления.
- Никаких экспериментов, - согласился карлик. - Все чужаки едят матоду, чтобы выжить. По одной матоде в день, и можешь пить нашу воду и есть...
Он замолк на полуслове. Глаза его и без того круглые, с чуть вытянутыми в овал зрачками ещё больше округлились. Он шумно втянул хоботоподным носом воздух, завыл, сунул в руку Отто червя и бросился к заходящемуся дымом костру. Из дыма полетели почерневшие тела насекомых. Они сочились розовой жидкостью и едва слышно потрескивали. Запах был вкусным, земляничным.
Отто отшвырнул от себя червя и внимательно осмотрел бинты на ладони. Никаких следов. Вроде бы чисто. Ну, и слава Богу! Так и заразу недолго подцепить.
- Напрасно, - обиженным тоном заметил гном. - Дважды я одолжений не делаю. Теперь сам её лови.
Отто смотрел, как Флавий кожурой банана в несколько лепестков снял мягкий хитиновый панцирь и впился зубами в розовую плоть. Жёлто-коричневая жидкость поползла по подбородку и тяжёлыми маслянистыми каплями заструилась в траву.
Карлик застонал от наслаждения. Даже в его похрюкиваниях и причмокиваниях Отто слышал ритм недавней песни.
- Думаю, дело не в твоей брезгливости, - внезапно подал голос Флавий. Откусив приличный кусок и тщательно его прожевав, он продолжил: - Ты просто не поверил, что я и в самом деле о тебе побеспокоился. Я прав?
- О чём ты всё время напеваешь? - спросил Отто.
- О тебе, - немедленно отозвался Флавий. - О твоём мире. Твоя женщина сказала, что вы пришли снизу, это правда?
- Это не моя женщина.
- Из её слов следовало другое. И каково там? Туда много наших ушло, - он чуть подумал, потом с удивлением добавил: - Да почти все!
Отто перевёл взгляд на дышащую зноем степь: жёлтая трава, с редкими красными и голубыми пятнами неизвестных цветов, и ослепительное голубое небо.
- Побереги глаза, - подал голос гном, - мы далеко ушли, они нас не скоро нагонят.
"Если двигаться без остановок, то к вечеру достигнем подножия гор, - подумал Отто. - Главное - не останавливаться. Ворота под левым рогом..."
- У вас там все такие разговорчивые? Прямо рта не даёшь открыть! Эй! Я к тебе, между прочим, обращаюсь!
- А ты не обращайся, - посоветовал ему Отто.
- Я тебя раскусил, - заявил Флавий.
Разделавшись с первым насекомым, он немедленно приступил ко второму.
- Сейчас ты действуешь по программе "в тылу врага среди враждебно настроенного населения..."
Отто внимательно посмотрел на гнома:
- И что дальше?
- Странный ты, - ответил Флавий. - Но понятный. Все твои решения ясны на тысячу лет вперёд. Солдат! Я знаю, что такое армия. Два огромных недостатка...
- Только два? - усмехнулся Отто.
Малыш вдруг показался занимательным собеседником.
- Недостатков не счесть, - важно поправился Флавий. - Но тебе аршинными гвоздями в башку забиты два: сила и приказ. Вместо слова - сила, вместо совести - приказ.
Он выбросил наполовину съеденный кусок саранчи и взял новый.
- Невкусный, - скривившись, пояснил он. - Если там, внизу, - оторвав левую руку от пищи, гном ткнул указательным пальцем в землю, - все такие, как ты, то нашим придётся несладко.
- Ты говорил о гвоздях, - напомнил Отто.
- Разве? - удивился Флавий. - Нет, я говорил о совести. Внутри каждого из нас, где-то там, глубоко внутри, кто-то прячется. Тот, кто знает всё. Это он не даёт нам покоя в минуты счастья. И он утешает в тяжёлые дни. Его голос почти не слышен. Его намёки в предчувствиях и снах туманны и не ясны...
- Мне говорили, что здесь водятся пророки, ты, случаем, не из их компании?
- Пророки не "водятся", пророков изводят.
- Почему?
- Люди не любят правду. Они боятся её.
- Почему?
- Потому что человек всегда ошибается. Все его решения ошибочны: у кого больше, у кого меньше. А правда - это ущерб гордости, - мало приятного в осуждении твоих ошибок.
- О чём это ты?
- Об истине, о правде, о которой нужно кричать с высоких амвонов...
- Есть места и повыше, - насмешливо оборвал его Отто.
- Это какие же? - насупившись, поинтересовался Флавий.
- Больничная койка!
- Койка? - переспросил гном. Его лицо озарилось пониманием: - А-а! В том смысле, что когда болен, тяжело с неё вставать, да?
- Нет, - Отто отрицательно качнул головой. - Потому что с неё хорошо видна приёмная Господа Бога.
"И книг на весь госпиталь - три: Библия и два томика Ленина. Там же я и русскому выучился..."
- Очень остроумно, - скривился Флавий. - Но почему тебя не интересует истина? Я мог бы тебе рассказать...
- Не нужно. Зачем мне твоя истина? Мне бы со своей разобраться.
- С этим, как раз, просто. Твоя истина - сила. Если довод слаб, хватай за горло. Так?
Отто промолчал, но Флавий и не нуждался в его комментариях.
- Твоя сила подчиняет себе всё, что бы ты ни сказал: от первого слова до последнего. Ты сам провоцируешь конфликты, потому что ты к ним готов. Тебе легче человека убить, чем объяснить ему, чего тебе от него надо... - он вдруг умолк, потом неожиданно признал: - Мне всего не съесть.
