Диверос - страница 39

– Мне об этом ничего не известно, – старик обернулся к своему соседу, широкоплечему мужчине в офицерской форме. – Главнокомандующий?

Тот скрестил руки на груди:

– У вас бывают странные посетители, эйцвас. К тому же – в неурочное время. Вроде тех, что зашли к вам на прошлых выходных. И ушли они от вас, как докладывают часовые, не с пустыми руками. Лишняя предосторожность не помешает. А почему это так вас обеспокоило? Они – это и есть ваши «усилия» по поиску кристаллов?

– Во-первых, это мои посетители, главнокомандующий. Мои, а не ваши. И приходят они ко мне открыто, – в голосе Решевельца звякнул лед. – Что же касается поисков… Вы, верно, забыли, о том, что год назад им удалось найти в Пещерах? Попав туда только один раз. Вам, главнокомандующий, и вашим предшественникам на этом посту не хватило восьмидесяти лет на то, чтобы осмотреть окрестности и обнаружить то место, которое нашли они. В итоге мы сейчас должны поверить в то, что там не было ничего, кроме кучи креланитовых обломков. Потому что доказать обратное мы не можем. Я уже молчу о старом коридоре к тайнику, который за столетия никто так и не удосужился не то, что взять его под охрану – даже нанести на план.

– Я прошу прощения, – вдруг негромко сказал третий гость, перед которым на столе стояло несколько коробок и лежала целая стопка книг, – но, может быть, мы вернемся к теме нашего разговора? Вопрос слишком важный, чтобы тратить время на перебранку.

Сказано это было очень тихим и мирным голосом, но все сразу замолчали.

– Смотритель архивов прав, – согласился старик. – Главнокомандующий, я хотел бы напомнить вам, что Круг не должен вмешиваться. Мы не контролируем и не ограничиваем действия эйцваса, а лишь наблюдаем за тем, как он исполняет свой долг и свои обязанности.

– Я понял.

Старик поднял свои маленькие глазки на Решевельца:

– Вам, эйцвас, я тоже об этом напоминаю. Обязанность Круга – наблюдать за тем, как вы исполняете свой долг и свои обязанности. Ваш долг служителя – нести помощь и знания всем, кто в них нуждается. И здесь у Круга нет к вам никаких претензий, мало кто из ваших предшественников сделал столько, сколько сделали вы.

Он указал на книги, лежащие перед смотрителем архивов и стоящий в отдалении рабочий стол эйцваса, заваленный бумагами.

– Но ваша обязанность, как главы Старого Города – хранить и защищать тайны и знания, время для которых еще не настало. Круг полагает, что вы с ней не справляетесь. Вы считаете, что, говоря это, я имею что-то лично против вас?

Какое-то время они смотрели друг на друга.

– Нет, не считаю, – ответил Решевельц. – Но вы не можете требовать сообщить вам то, что я рассказать не могу. Я повторяю, делается все, что возможно. Вы можете или поверить мне, или приказать снять алую накидку и найти кого-то, кто, на ваш взгляд, справится с этим лучше.

– Не Круг надел на вас эту накидку, Решевельц, – в глазах старика блеснули огни ламп, а голос почти лишился скрипа и дребезжания, – это сделали служители, которые избрали вас на этот пост. И оставить его раньше срока вы можете лишь добровольно, по собственному желанию. Круг лишь может посоветовать вам сделать это. Следовать этому совету или нет – уже вам решать. Но… и сейчас я говорю не от имени Круга, а высказываю свое собственное мнение – заниматься научными изысканиями и писать книги можно и не нося при этом алой накидки эйцваса.

Он улыбнулся, отчего его и без того тонкие старческие губы окончательно растянулись, превратив рот в подобие старого, давно обескровленного разреза поперек лица.

Эйцвас подался вперед, вцепившись в подлокотники кресла. Он уже собирался что-то сказать, но вдруг смотритель архивов поднял руку.

– Друзья мои, позвольте сказать пару слов?

С одной стороны он произнес эти слова очень спокойно, примиряющим тоном, но с другой, в них прозвучала такая твердость, что даже Решевельц остановил уже готовые сорваться резкости и повернулся к нему. Подождав, пока эйцвас разожмет побелевшие пальцы и вновь примет обычную позу, смотритель неловко поправил на голове свою белую шапочку. А затем вздохнул и заговорил:

– Я среди вас человек новый. И я понимаю, что сейчас здесь я не за свои заслуги, а лишь потому, что уже месяц слежу за нашими архивами, – он понимающе улыбнулся и продолжил, – Но, с другой стороны, мне, как человеку со свежим взглядом, все видится в несколько ином свете. Под другим углом. Разрешите мне поделиться с вами?

– Говорите, энле Клайвис, – кивнул главнокомандующий Храмовой Стражей.

Клайвис сложил руки на столе и задумался.

– Чего мы хотим добиться? – спросил он, обращаясь как будто к самому себе. И сам ответил на вопрос: – Мы хотим найти и вернуть древние камни, хранившиеся в храмовом тайнике. Мы хотим узнать, кто их выкрал, хотим знать, как он это сделал. Но ведь это еще не все. Нам нужно знать, зачем он или они их выкрали. О том, что такие камни существовали, знают лишь те, кто окончил Академию, а о том, какова их сила, в чем было их настоящее предназначение и, главное, то, что они существуют по сей день, пожалуй, во всем мире было известно лишь нам четверым.

– «Уже нет», – подумал про себя эйцвас, но, понятно, промолчал.

– Для преступника или преступников эти камни – бессмысленный трофей, ибо владение им не дает никакой выгоды и, напротив, является источником опасности. Следовательно, от них необходимо как можно скорее избавиться, но это также невозможно. Возьмется ли настоящий мастер, (а вы ведь не будете спорить, что мы имеем дело с настоящим мастером), возьмется ли он за такое бессмысленное и опасное предприятие, не зная, что делать потом? Я вам скажу – нет. Я, конечно, могу ошибаться. Но если я прав? Если некто, кому известна природа и назначение этих камней, использовал нашего вора втемную, не раскрывая всего замысла, либо принудил совершить преступление, угрожая чем-то еще более серьезным.